BioPharma Media

Рубрика: FREE

  • Клеточная терапия, которая вылечит тяжелую эпилепсию

    Клеточная терапия, которая вылечит тяжелую эпилепсию

    Главное

    Биотехнологический стартап «Ньюрона терапьютикс» (Neurona Therapeutics) разрабатывает клеточную терапию, которая, применяясь однократно, восстанавливает повреждения нервной системы.

    NRTX-1001, ведущий препарат-кандидат «Ньюрона», изучается в терапии лекарственно-резистентной фокальной эпилепсии, приступы при которой не поддаются контролю при помощи противосудорожных препаратов и на долю которой выпадает треть всех случаев эпилепсии.

    Однократное введение NRTX-1001 в гиппокамп обеспечило полное избавление от судорожных припадков при лекарственно-резистентной мезиотемпоральной височной эпилепсии (МВЭ) — наиболее распространенной форме фокальных эпилепсий.

    Регенеративная клеточная терапия NRTX-1001 представлена полностью дифференцированными нейронными клетками (интернейронами), которые секретируют тормозной нейромедиатор гамма-аминомасляную кислоту (ГАМК), ответственную за подавление судорожной активности в эпилептогенной области головного мозга.

    NRTX-1001 является аллогенным препаратом, то есть пригодным для лечения всех подходящих пациентов — в отличие от аутологичной клеточной терапии, которая производится на индивидуальной основе.

     

    Что такое мезиотемпоральная височная эпилепсия

    Эпилепсия — это заболевание, связанное с длительным нарушением функций головного мозга и предрасположенностью к повторным приступам (судорожным припадкам) [1]. Эпилепсия возникает вследствие различных генетических, структурных, метаболических, иммунных и инфекционных причин [2] [3] [4].

    Приступы и эпилепсия классифицируются на фокальные и генерализованные — в зависимости от способа возникновения приступов. Фокальные, или связанные с локализацией эпилепсии, ранее назывались парциальными эпилепсиями [5].

    Фокальная эпилепсия характеризуется приступами, которые, судя по клиническим и электроэнцефалографическим (ЭЭГ) данным, возникают в нейронных сетях, ограниченных одним полушарием [2] [3] [4] [6].

    Височная эпилепсия — самая распространенная из фокальных эпилепсий. В большинстве случаев височная эпилепсия локализована в мезиальной височной доле (гиппокамп, миндалина и парагиппокампальная извилина), и потому носит название мезиотемпоральной (лимбической) височной эпилепсии (МВЭ).

    МВЭ весьма плохо поддается лечению и характеризуется лекарственной резистентностью, то есть не отвечает на два и более противосудорожных препаратов.

    Альтернативный подход к лечению МВЭ представлен удалением эпилептогенной области головного мозга хирургическим путем или лазерной абляцией, однако этот вариант подходит не всем пациентам и связан с риском серьезных нежелательных явлений, таких как нарушение памяти, дефекты поля зрения, психиатрические проблемы, включая депрессию и трудности с психосоциальной адаптацией. Впрочем, вероятность таких рисков относительно низка: она не превышает 11% [7].

     

    Механизм действия

    Эпилепсия, будучи одним из самых распространенных заболеваний центральной нервной системы (ЦНС), характеризуется дисбалансом возбуждающей и тормозной активности нейронов, что приводит к гиперактивности нейронных сетей, которая провоцирует и усиливает приступы (судорожные припадки) [1].

    Системное применение противосудорожных препаратов (ПСП), в значительной степени снижающее активность приступов, ассоциировано с нежелательными явлениями (НЯ) [2] [3], притом что у трети людей с эпилепсией отмечаются приступы, устойчивые к назначению ПСП [4] [5] [6].

    Хирургическая резекция или лазерная абляция — эффективные варианты лечения некоторых пациентов с резистентной к ПСП фокальной эпилепсией [7] [8], но эти операции могут вызывать серьезные НЯ (включая нейрокогнитивные нарушения) и редко проводятся при двусторонней мезиотемпоральной (лимбической) височной эпилепсии (МВЭ) [9].

    Таким образом, необходимы новые не разрушающие ткани методы лечения, направленные на эпилептогенные очаги, щадящие окружающие ткани и не вызывающие серьезные НЯ.

    Считается, что клеточная терапия, ингибирующая нейрональную активность, способна локально восстановить ГАМК-ергический тонус в очагах возникновения приступов и тем самым скорректировать основную патофизиологию эпилепсии.

    Паллиальные (обычно называемые «кортикальными») ГАМК-ергические интернейроны (ПИН) являются основным источником торможения в неокортексе и гиппокампе. Зародившись в подкорковых герминальных зонах, ПИН тангенциально мигрируют в кору и гиппокамп, где рассредоточиваются и приобретают зрелые нейрохимические и физиологические характеристики [10] [11] [12] [13].

    Различные герминальные области в развивающемся субпаллиуме дают начало различным типам ПИН. Так, медиальный ганглионарный бугорок (МГБ) и близлежащая преоптическая область (ПО) формируют ПИН, экспрессирующие соматостатин (ССТ) и парвальбумин (ПВА), тогда как каудальный ганглионарный бугорок (КГБ) генерирует ПИН, экспрессирующие 5-гидрокситриптаминовые (серотониновые) рецепторы 3А (HTR3A) [11] [13] [14] [15].

    В тканях гиппокампа пациентов с МВЭ, резецированных или после аутопсии, отмечалась потеря МГБ-производных ПИН (МГБ-ПИН) [16] [17] [18] [19]. При различных эпилептических расстройствах были выявлены мутации в генах, необходимых для генерации и функционирования МГБ-ПИН [20] [21]. В животных моделях эпилепсии наблюдалась утрата или дисфункция ПИН, ответственных за экспрессию ССТ и ПВА [22] [23] [24].

    В соответствии с вышеизложенным высказана гипотеза, что селективная активация ПИН может помочь в предотвращении эпилептических приступов [25] [26].

    На эпилептических моделях грызунов была продемонстрирована эффективность клеточной терапии МГБ-ПИН. Выделенные из эмбриональной ткани мыши, а затем трансплантированные МГБ-клетки мигрировали локально, сохранялись длительное время, превращались в ПИН, функционально интегрировались в нейронные цепи взрослого организма [27] [28] и подавляли развитие судорожных припадков [29] [30] [31] [32] [33] [34] [35]. Сдерживание приступов оказалось специфичным для МГБ-клеток, так как трансплантация КГБ-клеток не приводила к уменьшению приступов у животных с эпилепсией и, напротив, вызывала растормаживание у животных дикого типа [36]. В итоге МГБ-ПИН — анатомически и физиологически наиболее релевантный ГАМК-ергический подкласс, который следует использовать для лечения МВЭ.

    В литературе описано множество методов получения МГБ-подобных клеток-предшественников и ГАМК-ергических нейронов из человеческих плюрипотентных стволовых клеток (чПСК) [37] [38] [39] [40] [41] [42] [43] [44]. Последующие исследования на экспериментальных моделях эпилепсии показали многообещающие результаты после трансплантации ГАМК-ергических нейронов из чПСК [45] [46] [47] [48].

    Однако, невзирая на широкое использование термина «кортикальные интернейроны», изученные клеточные препараты, судя по заявленным маркерам и фенотипам трансплантатов, состояли из различных ГАМК-ергических популяций, включая КГБ-подобные интернейроны и немигрирующие МГБ-подобные ГАМК-ергические проекционные нейроны. Действительно, клетки-предшественники МГБ являются мультипотентными и производят ПИН, ГАМК-ергические и холинергические интернейроны полосатого тела, субпаллиальные проекционные нейроны, олигодендроциты и астроциты [49] [50] [51] [52] [53] [54] [55] [56]. То есть отсутствовали равно как специфическое получение человеческих МГБ-ПИН (чМГБ-ПИН) из клинически подходящего источника, так и доклиническая оценках этих клеток.

    «Ньюрона терапьютикс» (Neurona Therapeutics) разработала клинически совместимый 6-недельный производственный протокол дифференцировки стволовых клеток человеческого эмбриона в клетки-предшественники МГБ и затем в ГАМК-ергические ПИН.

    Протокол позволяет получать ГАМК-ергические чМГБ-ПИН с чистотой свыше 85%. Далее клеточная популяция паллиальной линии обогащается до более чем 99-процентной чистоты при помощи этапа магнитной очистки путем позитивного отбора клеток, экспрессирующих ERBB4. Впрочем, последующие исследования долгосрочного приживления, предварительной безопасности и модифицирующей заболевание активности установили, что чистота свыше 85% является достаточной.

    На мышиной модели мезиотемпоральной височной эпилепсии (реализована каинат-индуцированным мезиотемпоральным склерозом) однократное интрагиппокампальное введение чМГБ-ПИН привело к устойчивому подавлению судорожных припадков (у более чем двух третей животных они полностью исчезли) и продлению выживаемости. Трансплантированные интернейроны локально рассредоточивались, функционально интегрировались, сохранялись в течение длительного времени, а также значительно уменьшали рассеивание гранулярных клеток зубчатой извилины, являющееся отличительной патологической чертой МВЭ [57].

     

    Клинические подробности

    Продолжается клиническое исследование NCT05135091 фазы I/II, которое изучает эффективность и безопасность NRTX-1001 — экспериментальной аллогенной клеточной терапии взрослых пациентов с лекарственно-резистентной односторонней мезиотемпоральной височной эпилепсией.

    Среди основных требований к участникам: фокальные приступы, клинически определяемые как височная эпилепсия; гиппокампальный склероз; отсутствие контроля над приступами при приеме как минимум двух противосудорожных лекарств (например, леветирацетама, лакосамида, клобазама, окскарбазепина, лоразепама); частота приступов ≥ 2 в 28-дневный период на протяжении 6 месяцев до скрининга.

    Согласно промежуточным данным первых 5 пациентов когорты 1, которые однократно получили NRTX-1001 (путем стереотаксической инъекции вдоль длинной оси гиппокампа с интраоперационной МРТ-визуализацией) с последующей иммуносупрессивной терапией на протяжении года (для долгосрочной персистенции клеточного трансплантата), экспериментальное лечение оказалось успешным, обеспечив снижение частоты судорожных припадков на более чем 95%.

    Так, у пациента #1, который до лечения сталкивался в среднем с 32 эпилептическими приступами ежемесячно, уже на протяжении 17 месяцев после применения NRTX-1001 не было зарегистрировано ни одного фокального приступа с нарушением сознания. Больной #2, у которого прежде фиксировалось в среднем 14 приступов ежемесячно и наблюдения за которым продолжались 12 месяцев, был избавлен от фокальных приступов с нарушением сознания за период последних 6 месяцев.

    Испытуемый #1 постепенно прекратил иммуносупрессивную терапию через год после назначения NRTX-1001, тогда как #2 продолжает поэтапный отказ от нее.

    Антитела к клеткам NRTX-1001 не выявлены.

    Когнитивные тесты, проведенные через 6 месяцев после лечения, а затем с интервалом в 3 месяца, установили улучшения некоторых показателей и отсутствие ухудшений.

    У пациентов #3 и #5 также подтверждена терапевтическая эффективность NRTX-1001 в задаче контроля над судорожными припадками: их частоты снизились на 64% и 75% с исходных усредненных 26 и 30 приступов в месяц — наблюдения сделаны в период 3 месяцев после лечения.

    Участник #4, у которого ранее было в среднем 2 приступа ежемесячно, всё еще сталкивается с таковыми. Согласно доклиническим исследованиям in vivo, для выхода к максимальной эффективности NRTX-1001 требуется до 5–7 месяцев после трансплантации: пересаженным клеткам необходимо время, чтобы функционально интегрироваться и созреть.

    Применение NRTX-1001 характеризовалось приемлемой переносимостью. Нежелательные явления (НЯ), носившие легко-умеренную степень выраженность, были типичными для иммуносупрессивной терапии. Тяжелых НЯ, ассоциированных с клеточной терапией, процедурой ее доставки в организм или иммуносупрессивной терапией, зарегистрировано не было.

  • Русфертид: новая парадигма лечения истинной полицитемии

    Русфертид: новая парадигма лечения истинной полицитемии

    Главное

    «Такеда фармасьютикал» (Takeda Pharmaceutical) и «Протагонист терапьютикс» (Protagonist Therapeutics) подписали соглашение о совместной разработке и коммерциализации русфертида (rusfertide) — экспериментального инъекционного препарата, предназначенного для лечения истинной полицитемии.

    Японский фармацевтический гигант заплатит «Протагонист», стоящей за русфертидом, авансовых 300 млн долларов и пообещал дополнительные выплаты до 330 млн долларов по мере выполнения проекта, плюс двузначное роялти от продаж готового лекарства за пределами США. После появления русфертида в США «Протагонист» может либо получать половину доходов от его реализации, либо рассчитывать на последующие выплаты до 975 млн долларов вместе с двузначным роялти.

    Русфертид, пептидный миметик гепцидина, проходит регистрационную клиническую проверку фазы III.

    Среди предполагаемых брендовых названий русфертида: «Мимрелса» (Mimrelsa), «Зитреди» / «Зайтреди» (Zytredi), «Релинифи» / «Релинифай» (Relinify).

     

    Русфертид: механизм действия

    Терапевтические кровопускания (флеботомия) лежат в основе лечения истинной полицитемии. За счет уменьшения объема циркулирующей крови снижается количество эритроцитов, число которых патологически избыточно при этом заболевании.

    Кровопускания также приводят к снижению уровня циркулирующего железа: его ограниченная доступность снижает синтез гемоглобина, тем самым тормозя злокачественный эритропоэз. Впрочем, со временем злокачественные стволовые клетки развивают механизмы, снижающие чувствительность к дефициту железа, что позволяет эритробластам выживать в условиях недостаточности железа [1].

    Терапевтические кровопускания, осуществляемые в целях поддержания уровня гематокрита ниже 45%, ассоциированы с уменьшением риска сердечно-сосудистых осложнений, в том числе тромботических событий [2].

    На момент постановки диагноза истинной полицитемии у большинства пациентов отмечается дефицит железа, а терапевтические кровопускания еще больше снижают его уровень [3] [4]. Хронический дефицит железа — недостаточность запасов железа для удовлетворения потребностей клеточного гомеостаза — вызывает негематологические симптомы, такие как слабость, утомляемость, хейлоз, рвота, мышечная дисфункция, когнитивные нарушения [5]. Он также усугубляет симптомы, связанные с истинной полицитемией: например, зуд [6].

    Гепцидин — пептидный гормон, вырабатываемый гепатоцитами и участвующий в гомеостазе железа главным образом путем ингибирования выведения железа.  Гепцидин связывает ферропортин, имеющийся в эритроцитах, гепатоцитах и энтероцитах трансмембранный канал для транспорта клеточного железа. Гепцидин индуцирует эндоцитоз и протеолиз ферропортина, тем самым снижая доставку железа в плазму [7].

    Гепцидин снижает уровень гемоглобина в плазме, уменьшая кишечную абсорбцию поступающего с пищей железа, способствуя секвестрации железа макрофагами и препятствуя высвобождению железа, хранящегося в гепатоцитах. Повышенная эритропоэтическая активность стимулирует подавление гепцидина, что в норме приводит к увеличению всасывания железа в кишечнике и мобилизации железа из печеночных запасов, тем самым обеспечивая гомеостаз железа.

    При истинной полицитемии в регуляции гепцидина участвуют два конкурирующих фактора: усиленный эритропоэз, который снижает уровень гепцидина, и воспаление, которое повышает уровень гепцидин. В целом у пациентов с истинной полицитемией гепцидин подавлен, однако по неясным причинам этого недостаточно для коррекции дефицита железа [1].

    Проводятся исследования агонистов гепцидина для лечения различных заболеваний крови, включая истинную полицитемию [8]. Экспериментальные агонисты гепцидина представлены по-разному, включая полноразмерный экзогенный гепцидин, усеченные формы гепцидина (мини-гепцидины), стимуляторы эндогенного гепцидина, ингибиторы ферропортина, антагонисты эритроферрона. Цель всех этих экспериментальных лекарственных препаратов — ограничить системный метаболизм железа.

    Согласно доклиническим исследованиям на мышиных моделях с V617F-мутацией Янус-киназы 2 (JAK2), основной причины развития истинной полицитемии, применение экзогенного гепцидина привело к нормализации уровня гематокрита и уменьшению спленомегалии с увеличением секвестрации железа в селезеночных макрофагах [9].

    В случае пациентов с истинной полицитемией, которым необходимы терапевтические кровопускания, высказана следующая гипотеза [10]. Как дефицит железа, так и усиленный эритропоэз, отмечаемые при этом заболевании, приводят к подавлению гепцидина — главного отрицательного регулятора гомеостаза железа в организме [11]. Подавление гепцидина, в свою очередь, способствует усиленному всасыванию железа с последующим увеличением его доступности для усиленного эритропоэза [1].

    Поскольку непосредственно гепцидин склонен к агрегации и его трудно синтезировать, «Протагонист терапьютикс» (Protagonist Therapeutics) пошла иным путем, разработав русфертид (rusfertide, PTG-300) — миметик гепцидина, выступающий своего рода «химическим кровопусканием», которое препятствует чрезмерному эритропоэзу и предотвращает системный дефицит железа [10].

    По сути русфертид представляет собой пептидный каркас, который соответствует ключевым фармакофорам гепцидина.

     

    Русфертид: эффективность и безопасность

    Клиническое исследование REVIVE (NCT04057040) фазы II (рандомизированное, двойное слепое, плацебо-контролируемое, многоцентровое) пригласило взрослых пациентов (n=53) с истинной полицитемией, которым требовались терапевтические кровопускания (не менее трех процедур за шесть месяцев).

    Участникам еженедельно назначали подкожные инъекции русфертида или плацебо — поверх существующей схемы лечения истинной полицитемии.

    Первичная конечная точка эффективности была установлена пропорцией пациентов, ответивших на лечение. Респондентом считался испытуемый, который на протяжении 12 недель сохранял должный контроль над гематокритом (ниже 45%) и ему не требовались кровопускания.

    В группе русфертида таковых насчиталось 69% пациентов — против 19% в группе плацебо (p=0,0003).

    Подавляющему большинству испытуемых (92%), получавших русфертид, флеботомия не потребовалась, — против 44% в контрольной группе.

    Применение русфертида отсрочило время до потери ответа, необходимости в терапевтическом кровопускании, подъема гематокрита выше 45%.

    Последующий открытый период наблюдений (n=21) на протяжении медианных 2,1 года подтвердил долгосрочную эффективность еженедельно назначаемого русфертида, который обеспечил явное снижение частоты терапевтических кровопусканий.

    Среди прочих исходов при длительном применении русфертида:

    • стабильное поддержание уровня гематокрита ниже 45%;
    • стабилизация уровня гемоглобина;
    • непрерывное и постепенное снижение количества эритроцитов;
    • стабилизация уровней лейкоцитов и тромбоцитов;
    • непрерывный и постепенный выход к нормальным показателям сывороточного уровня ферритина, отражающего статус системного дефицита железа;
    • улучшение симптомов, таких как усталость, чувство быстрого насыщения, ночная потливость, нарушенная концентрация внимания, вялость, зуд.

    Русфертид характеризовался приемлемой переносимостью. Профиль его безопасности не включал каких-либо серьезных нежелательных явлений (НЯ), на которые следовало бы обращать внимание: такие события в основном были связаны с сопутствующими заболеваниями, расхожими при истинной полицитемии. Редкие тромботические события оказались справедливыми для высокорисковых пациентов: возраст старше 60 лет и/или такие события в анамнезе.

    Продолжается опорное клиническое испытание VERIFY (NCT05210790) фазы III (многоцентровое, международное) среди взрослых пациентов (n=250) с истинной полицитемией. 32-недельный период (рандомизированный, двойной слепой) сравнивает русфертид с плацебо, последующий 20-недельный этап (открытый) оценивает устойчивость терапевтического ответа на русфертид, наконец собираются долгосрочные 6-месячные данные безопасности русфертида. Первичной конечной точки эффективности лечения выбрана пропорция пациентов, которым не требовались терапевтические кровопускания.

  • «Зелсувми»: новый способ лечения контагиозного моллюска

    «Зелсувми»: новый способ лечения контагиозного моллюска

    Главное

    «Зелсувми» (Zelsuvmi, бердазимер) — новый лекарственный препарат, предназначенный для лечения контагиозного моллюска у взрослых и детей (в возрасте от одного года).

    «Зелсувми», сделанный в виде 10,3-процентного геля, наносится на пораженные участки ежедневно — на протяжении максимум 12 недель. Перед нанесением лекарства его следует приготовить, смешав содержимое двух комплектных тюбиков: в одном находится бердазимер, в другом — вспомогательный гидрогель.

    Бердазимер (berdazimer), продвигаемый «Лиганд фармасьютикалс» (Ligand Pharmaceuticals), одобрен Управлением по санитарному надзору за качеством пищевых продуктов и медикаментов США (FDA) в начале января 2024 года.

    «Икант»: лечение контагиозного моллюска, бородавок и кондилом

    Кантаридин поможет избавиться от распространенных вирусных поражений кожи.

     

    «Зелсувми»: механизм действия бердазимера

    Оксид азота (II) располагает такими терапевтически полезными свойствами, как иммунная модуляция короткого действия и прямая противомикробная активность широкого спектра действия, — всё это обеспечивает местный иммунитет против чужеродных организмов [1].

    У оксида азота имеются регуляторные функции, влияющие на NF-κB, иммуномодуляцию, воспаление, выработку цитокинов и апоптоз — вероятно, через S-нитрозилирование белков [2].

    Оксид азота также обладает цитотоксическими функциями, которые влияют на репликацию вирусов посредством реактивных молекул кислорода и/или азота [1].

    Таким образом, местное применение оксида азота несет с собой примечательный терапевтический потенциал. Однако невозможность хранить и безопасно доставлять стабильную форму оксида азота к месту инфекции или воспаления ограничивает развитие подобного способа лечения [3].

    Бердазимер (berdazimer, SB206, NVN1000) представляет собой топический лекарственный препарат, сделанный по фирменной технологии Nitricil, реализованный в виде геля и высвобождающий оксид азота.

    Для высвобождения оксида азота и непосредственно перед применением следует смешать два компонента: бердазимер натрия и гидрогель. Последний способствует высвобождению оксида азота из макромолекулы первого, которая состоит из полисилоксановой полимерной основы с ковалентно связанными N-диазениумдиолатами, являющимися донорами оксида азота. Оксид азота стабильно высвобождается и целенаправленно поступает в кожу, что сводит к минимуму системное воздействие [1].

    Механизм действия бердазимера против вируса контагиозного моллюска связан, скорее всего, с нитрозилированием белков и модуляцией NF-κB [1] [2] [3] [4].

    Бердазимер разработан «Нован» (Novan), которая в середине июля 2023 года обанкротилась и в конце сентября того же года продала почти все свои активы «Лиганд фармасьютикалс» (Ligand Pharmaceuticals). Последняя зарабатывает на роялти от реализации лекарственных средств других фармпредприятий: в ее портфеле собрано свыше 85 коммерциализированных препаратов и экспериментальных проектов.

    «Зелсувми» (Zelsuvmi, бердазимер)

     

    «Зелсувми»: эффективность и безопасность бердазимера

    Клинические исследования B-SIMPLE4 (NCT04535531), B-SIMPLE2 (NCT03927703) и B-SIMPLE1 (NCT03927716) фазы III (рандомизированные, двойные слепые, плацебо-контролируемые, многоцентровые) пригласили пациентов (n=891, 355, 352) в возрасте 6 месяцев и старше, страдающих контагиозным моллюском (число поражений от 3 до 70).

    Среди основных характеристик участников: 96% были в возрасте 2–17 лет, 51% мужчин, среднее число моллюсковых поражений — 20.

    Испытуемым назначали плацебо или бердазимер — их следовало наносить ежедневно на протяжении максимум 12 недель.

    К первичной конечной точке эффективности лечения, заявленной полным устранением всех очагов поражения контагиозным моллюском по прошествии 12 недель, вышли 32%, 30% и 26% участников, получавших бердазимер в B-SIMPLE4, B-SIMPLE2 и B-SIMPLE1, — против 20%, 20% и 22% в группах плацебо.

    После 8 недель моллюсковые поражения полностью исчезли у 20% и 14% пациентов в группах бердазимера в B-SIMPLE4 и B-SIMPLE2 — против 12% и 6% в контрольных группах.

    Бердазимер характеризовался приемлемой переносимостью. Среди наиболее распространенных нежелательных явлений при назначении бердазимера: болевые ощущения (в том числе жжение и покалывание) у 19% пациентов, покраснение (12%), зуд (6%) — все они носили в основном легко-умеренную степень выраженности.

  • Денифанстат: успешное лекарство против неалкогольного стеатогепатита

    Денифанстат: успешное лекарство против неалкогольного стеатогепатита

    Главное

    Экспериментальный препарат денифанстат (denifanstat) удачно прошел среднестадийную клиническую проверку в лечении неалкогольного стеатогепатита (НАСГ) с умеренно-тяжелым фиброзом печени.

    Биржевые котировки «Саджимет байосайенсиз» (Sagimet Biosciences), стоящей за денифанстатом, рванули вверх на 170%.

    «Саджимет», запущенная в декабре 2006 года под названием «3-Ви байосайенсиз» (3-V Biosciences), вышла на фондовый рынок (IPO) в июле 2023 года, сумев собрать 85 млн долларов. Общий объем инвестиционного финансирования составил 294 млн долларов.

    Тем временем «Мадригал фармасьютикалс» (Madrigal Pharmaceuticals) дожидается середины марта, когда Управление по санитарному надзору за качеством пищевых продуктов и медикаментов США (FDA) вынесет вердикт относительно препарата-кандидата ресметиром (resmetirom), разработанного против НАСГ.

    Ресметиром для лечения неалкогольного стеатогепатита

    Madrigal Pharmaceuticals готова явить миру долгожданное лекарство против повсеместно распространенного заболевания печени.

    Сейчас нет какого-либо консенсусно одобренного лечения НАСГ — разве что в Индии продвигается «Липаглин» (Lipaglyn, сароглитазар), разработанный «Зайдес Кадила» (Zydus Cadila) и подключивший данное терапевтическое показание в начале марта 2020 года. Впрочем, вопросов к эффективности и безопасности сароглитазара (saroglitazar) достаточно много, чтобы безоговорочно утверждать о терапевтической состоятельности этого препарата.

    «Липаглин» (Lipaglyn, сароглитазар).
    «Липаглин»: первое в мире лекарство против неалкогольного стеатогепатита

    Сароглитазар распахнул двери новому многомиллиардному сектору фарминдустрии.

     

    Денифанстат: механизм действия

    Неалкогольная жировая болезнь печени (НАЖБП) — глобальная эпидемия, связанная с ожирением, сахарным диабетом 2-го типа, инсулинорезистентностью и метаболическим синдромом. НАЖБП гистологически ассоциирована с накоплением жира (стеатозом) в печени.

    Неалкогольный стеатогепатит (НАСГ) — агрессивная, прогрессирующая форма НАЖБП, при которой происходит повреждение гепатоцитов, инфильтрация их воспалительными клетками и активация фиброгенных звёздчатых клеток печени [1]. Активация звёздчатых клеток, приводящая к фиброзу, повышает риск прогрессирования до цирроза и гепатоцеллюлярной карциномы. Фиброз печени является единственным прогностическим гистологическим показателем исходов, связанных с печенью, у пациентов с НАСГ [2] [3] [4].

    Синтаза жирных кислот (FASN) представляет собой фермент на последнем этапе пути липогенеза de novo (DNL), который превращает метаболиты пищевых сахаров, ацетил-коэнзим А (ацетил-КоА) и малонил-коэнзим А (малонил-КоА) в пальмитат — насыщенную жирную кислоту. Печеночный DNL усилен у пациентов с метаболическим синдромом и НАЖБП по сравнению со здоровыми людьми [5] [6], что связано с повышенным потреблением пищевых сахаров. Экспрессия гена FASN повышена в биоптатах печени пациентов с НАЖБП [7].

    В печени пациентов с НАЖБП дальнейшая судьба пальмитата, образующегося под действием FASN, многогранна. Во-первых, в гепатоцитах пальмитат является строительным блоком для синтеза жирных кислот и более сложных липидов, таких как триглицериды, которые приводят к стеатозу.

    Во-вторых, путь DNL необходим для активации звёздчатых клеток печени (ЗКП; клетки Ито, жирозапасающие клетки, липоциты) и фиброгенеза; его подавление приводит к замиранию ЗКП и снижению выработки коллагена [8] [9]. В нормальной печени ЗКП богаты липидными каплями, содержащими ретиниловые эфиры, и находятся в состоянии покоя. Повреждение печени провоцирует трансдифференцировку ЗКП в миофибробластоподобные клетки, которые теряют липиды и приобретают фиброгенный, сократительный и пролиферативный фенотип [10]. Клеточная линия LX-2 представляет собой активированную ЗКП человека, которая обладает ключевыми характеристиками активированных ЗКП [10] [11] и является широко используемой платформой для первичного скрининга противофиброзных препаратов-кандидатов [12].

    В-третьих, пальмитат является субстратом для синтеза провоспалительных и профиброзных липотоксинов, включая церамиды, сфингомиелины и диацилглицерины [13]. Липотоксичность вносит основной вклад в патогенетические механизмы, обуславливающие прогрессирование НАСГ [14]. У пациентов с НАСГ повышен уровень церамидов, что связано с инсулинорезистентностью, воспалением и выработкой реактивных форм кислорода [15] [16] [17]. Увеличение количества внутрипеченочного жира и образование липотоксичных метаболитов способствуют прогрессированию НАЖБП, что отражается повреждением гепатоцитов, стимулированием воспалительных реакций и активацией ЗКП.

    В-четвертых, пальмитат напрямую активирует инфламмасому, содержащую криопирин (NLRP3). Это результирует выработкой провоспалительных цитокинов [18], активацией, пролиферацией и экспрессией профиброгенных генов, таких как αSMA, Col1α1, TIMP1 и TGF-beta [19], а также повреждением печени.

    В-пятых, в мышиных моделях введение пальмитата в рацион приводит к непосредственному повреждению печени и развитию НАСГ [20].

    Кроме того, путь DNL важен для развития провоспалительных Т-хелперов (Th17) [21] [22], популяция которых растет в печени пациентов с НАСГ по сравнению со здоровыми людьми и которые способствуют активации ЗКП и повреждению печени.

    Исходя из особенностей DNL-пути и пальмитата, способствующих прогрессированию НАЖБП, FASN выглядит привлекательной лекарственной мишенью для подавления основных звеньев патогенеза НАСГ, обусловленного гепатоцитами, иммунными клетками и ЗКП.

    Вначале предпринимались попытки развить FASN-ингибиторы, представленные естественными соединениями, такими как церуленин (cerulenin) и платензимицин (platensimycin), но ввиду их внецелевой активности они не подошли для клинической разработки [23].

    Денифанстат (denifanstat, TVB-2640), открытый «Саджимет байосайенсиз» (Sagimet Biosciences), — пероральный низкомолекулярный мощный селективный и обратимый ингибитор FASN [24] [25].

    В мышиной модели с высоким содержанием жиров и фруктозы применение TVB-3664, аналога денифанстата, предотвратило стеатоз печени, воспаление и фиброз [26] [27].

    Терапевтический потенциал денифанстата был подтвержден в коротком 10-дневном клиническом испытании NCT02948569 фазы I среди мужчин с метаболическим синдромом [28].

    12-недельное клиническое исследование FASCINATE-1 (NCT03938246) фазы IIa осуществило успешную проверку денифанстата среди взрослых пациентов с НАСГ и фиброзом печени на стадии F1–F3 [29].

     

    Клинические подробности

    Клиническое исследование FASCINATE-2 (NCT04906421) фазы IIb (рандомизированное, двойное слепое, плацебо-контролируемое, многоцентровое, международное) пригласило взрослых пациентов (n=168) с подтвержденным биопсией неалкогольным стеатогепатитом (НАСГ) и умеренно-тяжелым фиброзом печени (на стадии F2/F3).

    Среди основных критериев включения:

    • общий балл активности НАЖБП (NAS) ≥ 4 (и хотя бы один балл по каждому из таких показателей, как стеатоз, баллонирующая дегенерация, лобулярное воспаление);
    • согласно результатам сканирования аппаратом FibroScan, жесткость печени (LSM) ≥ 8,5 кПа (для оценки стадии фиброза) и контролируемый параметр затухания (CAP) ≥ 280 дБ/м (отражает степень стеатоза);
    • индекс массы тела (ИМТ) ≥ 23 кг/м2 для азиатов и ≥ 25 кг/м2 для других рас.

    На протяжении 52 недель участникам ежедневно перорально назначали плацебо или 50 мг денифанстата (denifanstat).

    К первой первичной конечной точке эффективности лечения, заявленной разрешением НАСГ без ухудшения стадии фиброза и со снижением общего балла NAS минимум на 2 пункта (улучшение баллонирования или воспаления хотя бы на 1 балл), вышли 36% пациентов в группе денифанстата — против 13% в группе плацебо (p=0,002).

    Ко второй первичной конечной точке, установленной снижением общего балла NAS минимум на 2 пункта без ухудшения стадии фиброза, добрались 52% больных — против 20% (p=0,0001).

    Среди прочих исходов:

    • улучшение фиброза хотя бы на одну стадию без ухудшения НАСГ: 41% пациентов, получавших денифанстат, — против 18% в группе контроля (p=0,005);
    • разрешение НАСГ без ухудшения стадии фиброза: 38% пациентов — против 16% (p=0,002);
    • пропорция пациентов, продемонстрировавших как минимум 30-процентное снижение содержания жира в печени согласно протонной плотности жировой фракции печени, оцененной магнитно-резонансной томографией (MRI-PDFF): 65% — против 21% (p<0,0001);
      • Такие респонденты характеризуются благоприятным прогнозом улучшения гистологии печени [1] [2] [3] с тенденцией к тому, что общий балл NAS улучшается на 2 и более пунктов в 7 раз чаще, а разрешение НАСГ и улучшение фиброза отмечается в 5 раз чаще — по сравнению с теми, кто не продемонстрировал подобного ответа [1] [4]. Прогноз, вероятно, еще лучше при снижении MRI-PDFF не менее чем на 50% [5].
      • изменение MRI-PDFF c исходного уровня: −31% (p=0,008) — против −25% (p=0,0036);
    • изменение уровня АЛТ: −31% — против −16% (p=0,030);
    • изменение уровня АСТ: −27% — против −1,2% (p=0,027);
    • изменение уровня холестерина липопротеинов низкой плотности (ЛПНП) [при исходном уровне > 100 мг/дл]: −19,1 мг/дл — против −9,1 мг/дл (p>0,05);
    • изменение балла FAST: −0,3 — против −0,1 (p<0,0001);
      • Показатель FAST (FibroScan–AST) отражает риск прогрессирования НАСГ, когда общий балл NAS ≥4 и стадия фиброза ≥ F2. Показатель FAST сочетает полученные на аппарате FibroScan результаты LSM и CAP с уровнем АСТ. Разбивка по категориям FAST-риска следующая: низкая вероятность (балл FAST ≤ 0,35), средняя (> 0,35 и < 0,67) и высокая (≥ 0,67) [6] [7].
    • изменение показателя ELF (при исходном уровне ≥ 9): −0,41 — против −0,40 (p>0,05);
      • Анализ Enhanced Liver Fibrosis (ELF), свидетельствующий о тяжести фиброза, количественно измеряет уровень циркулирующих в крови компонентов внеклеточного матрикса (ECM), таких как гиалуроновая кислота, N-терминальный пропептид проколлагена III типа (PIIINP) и тканевой ингибитор 1 металлопротеиназ (TIMP-1) [8].
    • изменение показателя qFibrosis (согласно SHG): −0,3 — против +0,1 (p=0,002);
      • qFibrosis, полностью автоматизированный метод оценки фиброза печени с применением искусственного интеллекта и машинного обучения, сочетает количественную оценку гистопатологических архитектурных особенностей оцифрованных изображений тканевых биоптатов печени при помощи микроскопии с генерацией второй гармоники (SHG) для идентификации коллагена и двухфотонной лазерной микроскопии (TEPF) для идентификации гепатоцитов [9] [10] [11].

    Назначение денифанстата характеризовалось приемлемой переносимостью. Серьезных нежелательных явлений (НЯ), связанных с лечением, не зарегистрировано. Большинство НЯ носили легко-умеренную степень тяжести.

    Среди наиболее распространенных НЯ, разнесенных по классам систем органов: заболевания глаз (у 15% пациентов в группе денифанстата — против 16% в группе плацебо), желудочно-кишечные расстройства (12% против 9%), заболевания кожи и подкожной клетчатки (22% против 7%).

    Лечение по причине НЯ прекратили 20% пациентов в группе денифанстата — против 5% в группе плацебо.

     

    Денифанстат: что дальше

    На вторую половину 2024 года «Саджимет байосайенсиз» (Sagimet Biosciences) запланировала запуск опорной клинической программы фазы III, результаты которой лягут в основу регистрационного досье денифанстата (denifanstat) против неалкогольного стеатогепатита (НАСГ).

    Параллельно денифанстат изучается в лечении угревой болезни (акне) и рецидивирующей глиобластомы. Партнером здесь выступает китайская «Асклетис фарма» (Ascletis Pharma).

     

    Экспертные комментарии

    Саджимет байосайенсиз» (Sagimet Biosciences) подчеркивает, что денифанстат (denifanstat), действующий как ингибитор синтеза жира, напрямую подавляет накопление жира в печени и сдерживает прогрессирование фиброза, тогда как другие разрабатываемые препараты для лечения неалкогольного стеатогепатита (НАСГ) просто сжигают жир, полагаясь на то, что этот процесс принесет опосредованную пользу при воспалении и фиброзе.

    Уместно сравнить клиническую результативность денифанстата с другими экспериментальными лекарственными средствами против НАСГ, направленными либо на специфические участки каскадов липотоксичности и фибровоспаления, либо на снижение веса, — чтобы оценить перспективность этого препарата. Следует, впрочем, понимать, что подобные перекрестные сравнения осуществлять методологически неверно, поскольку молекулы проходили разные клинические испытания, разнящиеся как по своим протоколам, так и по особенностям включенных в них популяций пациентов.

    [table id=64 responsive=»scroll» /]

    Как видим, наиболее эффективно себя показал эфруксифермин (efruxifermin) — аналог фактора роста фибробластов 21 (FGF21), разрабатываемый «Акеро терапьютикс» (Akero Therapeutics).

    Эфруксифермин: эффективное лечение неалкогольного стеатогепатита

    Две пятых пациентов избавились от НАСГ.

    Вообще фармакотерапия НАСГ уже давно стала разочаровывающим мероприятием, когда число неудач перевешивает количество успехов, причем даже в клинических испытаниях на поздних стадиях. Сложные патобиологические особенности НАСГ, медленное и изменчивое естественное течение болезни, а также скверный подход к гистологической оценке — всё это способствует тому, что экспериментальное лечение не демонстрирует впечатляющей результативности. Вот почему даже умеренную эффективность терапии НАСГ следует воспринимать с должным энтузиазмом.

  • EraCal Therapeutics: идеальные лекарства для похудения

    EraCal Therapeutics: идеальные лекарства для похудения

    Что случилось

    «Ново Нордиск» (Novo Nordisk) вложилась в швейцарский биотехнологический стартап «Эракал терапьютикс» (EraCal Therapeutics), разрабатывающий новые способы лечения метаболического синдрома.

    Метаболический синдром — совокупность как минимум трех из пяти медицинских состояний, таких как абдоминальное ожирение, высокое кровяное давление, высокий уровень сахара, высокий уровень триглицеридов, низкий уровень холестерина липопротеинов высокой плотности (ЛПВП).

    Метаболический синдром ассоциирован с повышенным риском развития множества серьезных патологий, включая сердечно-сосудистые (сердечная недостаточность, атеросклероз, ишемическая болезнь сердца, заболевание периферических артерий), сахарный диабет 2-го типа, неалкогольный стеатогепатит (НАСГ), астму, болезнь Альгцеймера и др.

    Основной фокус деятельности «Эракал» направлен на лечение ожирения.

    Датский фармацевтический гигант пообещал выдать швейцарскому предприятию до 235 млн евро (255 млн долларов) по мере развития лекарственного проекта, а также выплачивать роялти от реализации готового препарата.

    Речь идет о пероральном низкомолекулярном соединении, которое характеризуется принципиально новым механизмом действия, направленным на контроль над аппетитом в целях снижения веса. Предполагается, что похудение с новым лекарством будет полностью безопасным и столь же эффективным как бариатрическая хирургия.

    Если всё пойдет успешно, революционный препарат для похудения появится на рынке ориентировочно в 2028 году.

    Изначально партнерство между «Эракал» и «Ново Нордиск» было оформлено два года назад, в середине января 2022 года, когда стороны договорились о поиске новых лекарственных мишеней, имеющих отношение к регуляции потребления пищи и дополнительным метаболическим фенотипам.

    В середине февраля 2023 года «Эракал» начала сотрудничать с «Нестле» (Nestlé) на предмет открытия и разработки новых нутрицевтиков, способных контролировать потребление пищи.

    «Эракал», в сентябре 2018 году вышедшая из стен Цюрихского и Гарвардского университетов, ранее привлекла совокупно 1,1 млн швейцарских франков (1,27 млн долларов) в виде грантов и посевных инвестиций.

    «Эракал терапьютикс» (EraCal Therapeutics)

     

    Почему это важно

    Еще в 1997 году Всемирная организация здравоохранения (ВОЗ) официально признала ожирение глобальной эпидемией [1].

    По состоянию на 2016 год свыше 1,9 млрд взрослых людей имели избыточный вес (39% населения планеты), из них более чем 650 млн человек страдали ожирением (13% жителей Земли). В период 1975–2016 гг. распространенность ожирения в мире выросла почти втрое [2].

    Лишняя масса тела является одним из основных факторов риска развития сердечно-сосудистых заболеваний, сахарного диабета, остеоартроза, некоторых видов рака [2]. Ежегодно ожирение уносит жизни по меньшей мере 2,8 млн человек [3].

     

    Борьба с предрассудками

    Ожирение стигматизируется и дискриминируется в большинстве стран мира: его считают исключительно вопросом образа жизни — мол, избыточный вес является следствием недостатка силы воли, неспособностью контролировать пищевое поведение [1] [2].

    Американская медицинская ассоциация (AMA) только в 2013 году отнесла ожирение к хроническим заболеваниям [3].

    Предположение, что ожирение — это не болезнь, а следствие выбранного образа жизни, примером которого является переедание и/или недостаточная активность, равносильно предположению о том, что рак легких — это не болезнь, потому что к ней привел личный выбор курильщика сигарет [4].

    AMA.

    По мнению AMA, всё очень сложно: ожирение следует рассматривать как мультиметаболическое и гормональное заболевание, включающее нарушение функционирования системы регуляции аппетита, аномальный энергетический баланс, эндокринную дисфункцию (в том числе повышенный уровень лептина и инсулинорезистентность), бесплодие, дисрегуляцию адипокиновой сигнализации, нарушение функции эндотелия и повышение артериального давления, неалкогольную жировую болезнь печени, дислипидемию, системное воспаление и воспаление жировой ткани [4].

    Великобритания — в отличие от множества стран и организаций, включая ВОЗ и Европейский парламент, — по-прежнему официально не признает ожирение болезнью [5].

    Королевская коллегия врачей (RCP) призывает правительство и широкие круги здравоохранения срочно признать ожирение сложным прогрессирующим хроническим многофакторным заболеванием: пока этого не произойдет, его распространенность вряд ли удастся снизить [6] [7].

    Для здоровья нации важно избавиться от стигмы ожирения. Это не выбор образа жизни, вызванный [пищевой] жадностью отдельных людей, а болезнь, вызванная неравенством в области здравоохранения, генетическим влиянием и социальными факторами. Именно правительства, а не отдельные люди, влияют на пищевую среду: путем регулирования и налогообложения, контроля над наличием и доступностью продуктов питания. Правительства могут поощрять физическую активность, обеспечивая локальную доступность спортивных объектов, а также при помощи законодательства и инициатив в области общественного здравоохранения [6].

    RCP.

     

    Проблемное лечение

    Лекарственные препараты для снижения веса давно имеют плохую репутацию.

    С момента появления в 1933 году 2,4-динитрофенола (2,4-dinitrophenol, 2,4-DNP), термогенного агента и первого современного фармакологического способа борьбы с ожирением, было опробовано множество терапевтических соединений. Большинство из них уменьшают массу тела совсем незначительно.

    В период 1964–2009 гг. из продажи были отозваны 25 препаратов против ожирения. Основная причина прекращения маркетинговой лицензии — серьезные нежелательные явления, связанные с приемом: психические расстройства, кардиотоксичность, наркотическое злоупотребление, лекарственная зависимость. Некоторые лекарства резко увеличивали риск смерти [1].

    Лекарства для похудения: минус один

    Лоркасерин попал под запрет ввиду опасности развития раковых заболеваний.

     

    Самая безопасная и самая эффективная таблетка для похудения

    Бариатрическая хирургия является единственным наиболее эффективным и долгосрочным способом похудения, хотя не всегда идеальным и доступным для пациентов [1] [2]. Назвать бариатрию полностью безопасной, однако, нельзя [3].

    С учетом того, что десятилетиями ожирение остается одним из самых плохо поддающихся лечению хронических заболеваний во всём мире, а его распространенность растет угрожающими темпами, велика незакрытая медицинская потребность в новых лекарств для похудения, по своей эффективности снижения веса не уступающих бариатрической хирургии и при этом максимально безопасных.

    Швейцарский биотехнологический стартап «Эракал терапьютикс» (EraCal Therapeutics), похоже, нашел решение проблемы.

    Джошуа Джорди (Josua Jordi)
    Джошуа Джорди (Josua Jordi), глава «Эракал терапьютикс» (EraCal Therapeutics). Изображение: UZH Foundation.

    Era-379, основной экспериментальный актив «Эракал», представляет собой пероральный низкомолекулярный препарат для подавления аппетита [4].

    Поскольку основной причиной избыточного веса и ожирения является энергетический дисбаланс, когда калорийность рациона превышает энергетические потребности организма [5], должная регуляция пищевого поведения в виде уменьшения количества потребляемой пищи однозначно приведет к желаемому снижению веса.

    Согласно исследованиям на мышах с ожирением, ежедневный однократный прием Era-379 обеспечил похудение на более чем 20% за две недели, причем без каких-либо серьезных нежелательных явлений (НЯ).

    Мишенью Era-379 является определенный белок в печени, название которого «Эракал» пока не раскрывает и который управляет периферическим сигнальным путем печень — головной мозг. Молекула меняет периферическое восприятие питательных веществ [6].

    Что важно, Era-379 не нацелен на популярные мишени препаратов против ожирения, такие как серотониновые рецепторы типа 2C (5-HT2C) или рецепторы глюкагоноподобного пептида 1 (GLP1R). Era-379 не вмешивается в работу нейротрансмиттеров, таких как дофамин или каннабиноидная система. Другими словами, Era-379, который избегает таргетирования на высокорисковые в плане безопасности мишени, обещает быть лишенным серьезных НЯ.

    Era-379, в отличие от инкретинов, не зависит от блуждающего нерва, соединяющего кишечник с мозгом, и потому может действовать синергично с агонистами GLP1R.

    Era-107, второй экспериментальный актив «Эракал» для лечения ожирения, является пероральным подавителем аппетита, нацеленным на две мишени, отличные от мишени Era-379. Молекула проходит через гематоэнцефалический барьер (ГЭБ) и активирует клетки гипоталамуса, которые посылают сигналы сытости: чувство сытости усиливается — количество потребляемой за один присест пищи уменьшается [7].

    Тестирование Era-107, назначаемого раз в день мышам с ожирением, привело к их похудению на 14% за две недели. Не было отмечено ни когнитивных нарушений, ни проблем с желудочно-кишечным трактом, ни тошноты, ни условнорефлекторно выработанного отвращения к пище.

    Осуществляется разработка еще одной молекулы, Era-309, которая, действуя посредством иной нейронной цепи в головном мозге, подавляет аппетит путем уменьшения желания поесть.

    Разные терапевтические стратегии востребованы при лечении людей с разными причинами ожирения: одни более чувствительны к пищевым стимулам и склонны есть чаще, другие менее чувствительны к сытости и потребляют больше калорий во время каждого приема пищи.

    На конвейере разработок «Эракал» собраны и другие низкомолекулярные лекарственные проекты, направленные на контроль над энергозатратами, индукцию аппетита, циркадные ритмы.

     

    Платформа

    В основе всех лекарственных разработок «Эракал терапьютикс» (EraCal Therapeutics) лежит фирменная платформа фенотипического скрининга на базе аквариумной тропической рыбки Danio rerio (данио-рерио, зебрафиш, зебраданио) — популярной в биомедицинских исследованиях животной модели позвоночных.

    Danio rerio
    Danio rerio. Изображение: Dan Olsen / Shutterstock.

    В последнее десятилетие открытие лекарственных препаратов на основе фенотипов переживает возрождение как неотъемлемая часть поиска лекарственных молекул наряду с мишень-ориентированными подходами. Использование целых организмов позволяет существенно ускорить выявление «хитов» и отбор перспективных «лидеров» для лечения сложных заболеваний, для которых отсутствует полная механистическая картина.

    Высокопроизводительный скрининг (HTS) является ключевым инструментом фенотип-ориентированного открытия лекарств, но разработка релевантных заболеваниям и масштабируемых биологических систем для фенотипических HTS-платформ остается сложной задачей.

    В руках «Эракал» находится уникальная платформа для оценки соединений в контексте целого организма, которая эксплуатирует мультиорганные сложности физиологии и поведения данио-рерио и легко транслируется на человека.

    Определяя изменения, вызываемые лекарственными препаратами, на уровне целого организма, платформа авторства «Эракал» позволяет собирать всеобъемлющую и объективную информацию о действии терапевтической молекулы во всем пространстве механистических мишеней, а также получать первоначальную оценку всасывания, распределения, метаболизма и выведения (ADME) и безопасности. Подобные функциональные показатели являются ключевыми для отбора «хитов» с наибольшей априорной вероятностью стать перспективными лекарственными «лидерами».

    Высокая прогностическая достоверность данио-рерио в отношении физиологии человека значительно сокращает цепочку транслятивности, прокладывая прямой путь к исследованиям на людях для подтверждения концепции.

     

    Из истории

    Джошуа Джорди (Josua Jordi) поступил в Гарвардский университет в Кембридже, чтобы изучить основные нейрофизиологические факторы, определяющие пищевое поведение данио-рерио [1] [2] [3] [4].

    Молодой биохимик, который с 2014 года занимался исследованиями модуляторов аппетита, во время работы постдоком в лаборатории нейронаук Флориана Энгерта (Florian Engert) в Гарварде разработал новую стратегию поиска нейроактивных лекарственных соединений. В ходе проверки воздействия 10 тыс. молекул на личинки данио-рерио по итогам были отобраны два десятка таковых, которые изменяли паттерн потребления пищи путем регуляции аппетита. Самое важное: орексигенные и анорексигенные молекулы действовали исключительно избирательно, то есть без какого-либо стороннего влияния на уровень спонтанной активности личинок, реакцию на раздражители, привыкание, сонливость и другие виды поведения [5].

    Джорди беспокоился, что многообещающие результаты, приведшие к открытию «идеальных лекарств», суперселективных и полностью безопасных, ни к чему не приведут, пока не найдется способ их практического внедрения. Вот почему он решил отойти от научной деятельности, чтобы вывести на рынок новые препараты — модуляторы аппетита [6] [7].

    В 2017 году Джошуа вернулся в Цюрихский университет в Швейцарии, где несколькими годами ранее получил ученую степень по физиологии человека. Вслед за подтверждением на мышах первоначальных результатов исследований на данио-рерио, осуществленного при поддержке Томаса Лутца (Thomas Lutz), изучающего пищевое поведение, Джорди начал посещать бизнес-курсы и участвовать в программах акселераторов для стартапов.

    В сентябре 2018 года, когда инвесторы уже осуществили скромное посевное финансирование, а необходимая интеллектуальная собственность была лицензирована у Гарварда и Цюриха, Джошуа запустил компанию «Эракал терапьютикс» (EraCal Therapeutics) со штаб-квартирой в швейцарском Цолликоне. Бизнес-партнером стал Саймон Брейтлер (Simon Breitler), специализирующийся в области синтетической органической химии и прежде руководившей группой в отделе доклинической химии, производства и контроля (CMC) в «Рош» (Roche).

    Название предприятия является словослиянием erase + calories (англ. «стирать калории»).

    Хотя «Эракал» изначально планировала разрабатывать стимулирующие аппетит препараты, предназначенные для пациентов с хроническими заболеваниями, связанными с потерей веса, ее приоритеты по итогам переключились на противоположные по действию лекарства, которые подавляют аппетит. Впрочем, усилители аппетита, которые помогут при той же нервной анорексии, не забыты.

    Саймон Брейтлер (Simon Breitler) и Джошуа Джорди (Josua Jordi)
    Саймон Брейтлер (Simon Breitler) и Джошуа Джорди (Josua Jordi), сооснователи «Эракал терапьютикс» (EraCal Therapeutics). Изображение: Venture Kick.
  • «Китруда»: для сдерживания рецидива мышечно-инвазивного рака мочевого пузыря после его резекции

    «Китруда»: для сдерживания рецидива мышечно-инвазивного рака мочевого пузыря после его резекции

    Главное

    «Мерк и Ко» (Merck & Co.) уведомила об успешной опорной клинической проверке адъювантного назначения «Китруды» (Keytruda, пембролизумаб) пациентам, прошедшим хирургическую резекцию локализованной мышечно-инвазивной уротелиальной карциномы или местнораспространенной уротелиальной карциномы.

    Применение пембролизумаба (pembrolizumab), блокатора PD-1, оказалось эффективнее, чем просто наблюдение, в задаче сдерживания рецидива заболевания.

    В конце августа 2021 года «Опдиво» (Opdivo, ниволумаб), блокатор PD-1 авторства «Бристол-Майерс Сквибб» (Bristol-Myers Squibb), получил одобрение Управления по санитарному надзору за качеством пищевых продуктов и медикаментов США (FDA) для адъювантного лечения уротелиальной карциномы у взрослых пациентов в группе высокого риска рецидива заболевания после радикальной резекции.

    cancer cell
    «Падцев» + «Китруда»: более чем эффективное первоочередное лечение рака мочевого пузыря

    Комбинация из энфортумаба ведотина и пембролизумаба продлит жизнь при неоперабельной уротелиальной карциноме.

     

    Клинические подробности

    Клиническое исследование AMBASSADOR/KEYNOTE-123 (NCT03244384) фазы III (рандомизированное, открытое, многоцентровое, международное) пригласило взрослых пациентов (n=702), которые прошли хирургическую резекцию локализованной мышечно-инвазивной уротелиальной карциномы и местнораспространенной уротелиальной карциномы.

    Участникам либо назначали пембролизумаб (pembrolizumab) каждые три недели сроком до 18 циклов (до момента прогрессирования заболевания или неприемлемой токсичности), либо за ними активно наблюдали.

    Первичные конечные точки эффективности адъювантной терапии были установлены общей выживаемостью (OS) и безрецидивной выживаемостью (DFS).

    Согласно промежуточному анализу собранных данных, после наблюдений в течение медианных 22,3 месяца применение «Китруды» обеспечило статистически и клинически значимое продление DFS: медиана этого показателя вышла к 29,0 месяца (95% ДИ [здесь и далее]: 21,8–NE) — против 14,0 месяца в группе контроля.

    Снижение риска рецидива заболевания или смерти составило 31%: отношение риска (hazard ratio, HR) 0,69 (0,54–0,87; p=0,001).

    Продление DFS оказалось справедливым вне зависимости от статуса экспрессии PD-L1.

    На данном этапе пембролизумаб не смог вывести OS к статистически значимому расхождению с группой сравнения: после наблюдений на протяжении медианных 36,9 месяца медиана OS получилась равной 50,9 месяца (43,8–NE) — против 55,8 месяца (53,3–NE). Риск смерти снизился на 2%: HR 0,98 (0,76–1,26; p=0,88.

     

    Экспертные комментарии

    Радикальная хирургическая операция, включающая цистэктомию при опухолях мочевого пузыря или нефроуретерэктомию при опухолях верхних мочевых путей, является стандартом лечения пациентов с мышечно-инвазивной уротелиальной карциномой [1] [2].

    Несмотря на то что хирургическое вмешательство осуществляется в целях полного излечения, более половины пациентов с патологическими признаками инвазии рака через мышечную оболочку или с вовлечением регионарных лимфатических узлов сталкиваются с летальным метастатическим рецидивом [1] [2] [3] [4].

    Адъювантная химиотерапия продлевает безрецидивную выживаемость пациентов с местнораспространенной уротелиальной карциномой верхних путей [5], однако консенсуса относительно рутинной адъювантной химиотерапии цисплатином не выработано, а некоторые пациенты с уротелиальной карциномой не подходят или отказываются от неоадъювантной химиотерапии цисплатином [1] [2] [6] [7] [8] [9].

    Опять же, несмотря на высокий риск метастатического рецидива, не было продемонстрировано, что стандартная адъювантная системная терапия улучшает исходы у пациентов с патологическими признаками резидуальной (остаточной) болезни после неоадъювантной химиотерапии цисплатином [10] [11] [12].

    «Адстиладрин»: генная терапия рака мочевого пузыря

    Надофараген фираденовек позволит избежать радикальной цистэктомии.

    «Бристол-Майерс Сквибб» (Bristol-Myers Squibb) решила исправить ситуацию, и по итогам ее PD-1-блокатор «Опдиво» (Opdivo, ниволумаб) в конце августа 2021 года был одобрен Управлением по санитарному надзору за качеством пищевых продуктов и медикаментов США (FDA) для адъювантного лечения уротелиальной карциномы у взрослых пациентов в группе высокого риска рецидива заболевания после радикальной резекции.

    «Мерк и Ко» (Merck & Co.) для усиления позиций «Китруды» (Keytruda, пембролизумаб) в противостоянии с «Опдиво» необходимо обойти те результаты, которые сгенерировал последний. Если согласовать периоды наблюдений, то клинические исходы, похоже, в целом не отличаются. Во всяком случае продемонстрировано, что и пембролизумаб (pembrolizumab), ниволумаб (nivolumab) приблизительно вдвое продлевают выживаемость без рецидива. В популяции пациентов с наличием опухолевой экспрессии PD-L1 (≥ 1%) улучшения оказались лучше, чем без данного биомаркера.

    При этом, однако, следует отметить явную проблему с тем, что подразумевается под положительной экспрессией PD-L1. Разработчики лекарств по-разному подходят к этой оценке. Так, «Мерк и Ко» определяет уровень экспрессии PD-L1 по комбинированному показателю позитивности (CPS), который отталкивается от PD-L1-экспрессии на опухолевых и инфильтрирующих иммунных клетках (включая лимфоциты и макрофаги). «Бристол-Майерс Сквибб» исходит из PD-L1-экспрессии только на опухолевых клетках (TC). «АстраЗенека» (AstraZeneca) со своим PD-L1-блокатором «Имфинзи» (Imfinzi, дурвалумаб) обращается к иммуногистохимической PD-L1-экспрессии на инфильтрирующих опухоль иммунных клетках (TIIC).

    Таким образом, ассоциации, наблюдаемые между экспрессией PD-L1 и клиническими исходами, различаются в исследованиях блокаторов PD-(L)1, проводимых разными фармкомпаниями. К примеру, в ходе лечения одинакового онкологического заболевания может получаться так, что при назначении дурвалумаба (durvalumab) повышенный уровень экспрессии PD-L1 коррелирует с углубленным ответом на терапию, тогда как при применении пембролизумаба или ниволумаба их клиническая активность не зависит от этого уровня.

    Регистрационное клиническое исследование CheckMate 274 (NCT02632409) фазы III (рандомизированное, двойное слепое, плацебо-контролируемое, многоцентровое, международное) установило, что адъювантное назначение ниволумаба обеспечило следующие исходы, зафиксированные по прошествии наблюдений в течение медианных 20,9 месяца (0,1–48,3) и 19,5 месяца (0,0–50,0) в группе «Опдиво» и плацебо соответственно:

    • медиана безрецидивной выживаемости (DFS): 20,8 месяца (95% ДИ [здесь и далее]: 16,5–27,6) — против 10,8 месяца (8,3–13,9) в группе плацебо, отношение риска (hazard ratio, HR) 0,70 (98,22% ДИ: 0,55–0,90; p<0,001);
      • медиана DFS при экспрессии PD-L1 ≥ 1%: HR 0,56 (0,40–0,80);
      • медиана DFS при экспрессии PD-L1 < 1%: HR 0,82 (0,63–1,06).
    • медиана выживаемости без рецидивов за пределами уротелиального тракта (NUTRFS; без рецидивов в мягких тканях таза или с вовлечением тазовых узлов ниже бифуркации аорты): 22,9 месяца (19,2–33,4) — против 13,7 месяца (8,4–20,3), HR 0,72 (0,59–0,89);
    • медиана выживаемости без отдаленных метастазов (DMFS): 40,5 месяца (22,4–NE) — против 29,5 месяца (16,7–NE), HR 0,75 (0,59–0,94).

    Дальнейшие наблюдения в течение 3 лет (медианных 36,1 месяца) зарегистрировали улучшение показателей в группе «Опдиво»:

    • медиана DFS: 25,6 месяца (19,2–41,8) — против 8,5 месяца (7,3–13,7), HR 0,63 (0,51–0,78);
      • медиана DFS при экспрессии PD-L1 ≥ 1%: 52,6 месяца (39,5–NE) — против 8,3 месяца (4,7–15,2), HR 0,44 (0,30–0,63);
      • медиана DFS при экспрессии PD-L1 < 1%: 18,3 месяца (14,1–22,4) — против 9,7 месяца (7,4–16,6), HR 0,74 (0,56–0,97).
    • медиана NUTRFS: 25,8 месяца (19,2–44,0) — против 9,6 месяца (7,6–13,8), HR 0,64 (0,52–0,80);
      • медиана NUTRFS при экспрессии PD-L1 ≥ 1%: 52,6 месяца — против 8,4 месяца, HR 0,53 (0,38–0,74).
    • медиана DMFS: 41,8 месяца (25,6–55,3) — против 19,4 месяца (11,4–34,4), HR 0,70 (0,55–0,89);
      • медиана DMFS при экспрессии PD-L1 ≥ 1%: NR — против 20,7 месяца, HR 0,58 (0,40–0,84).
    • медиана времени от рандомизации до прогрессирования заболевания после системной противоопухолевой терапии следующей линии, начала второй системной противоопухолевой терапии следующей линии или смертельного исхода (PFS2): 61,2 месяца (44,0–NE) — против 47,1 месяца (29,4–65,2), HR 0,79 (0,63–0,98);
    • медиана общей выживаемости (OS) еще не созрела.

    Результаты в популяции пациентов с мышечно-инвазивным раком мочевого пузыря следующие:

    • медиана DFS: 25,6 месяца (19,2–41,8) — против 8,5 месяца (7,3–13,7), HR 0,63 (0,51–0,78);
    • медиана NUTRFS: 25,8 месяца (19,2–44,0) — против 9,6 месяца (7,6–13,8), HR 0,64 (0,52–0,80);
    • медиана DMFS: 41,8 месяца (25,6–55,3) — против 19,4 месяца (11,4–34,4), HR 0,70 (0,55–0,89);
    • медиана PFS2: 55,4 месяца (40,1–NE) — против 30,0 месяца (24,8–47,1), HR 0,70 (0,55–0,89).
  • Генная терапия глухоты

    Генная терапия глухоты

    Главное

    «Акуос» (Akouos) анонсировала первые результаты клинической проверки генно-терапевтического лечения глухоты.

    После однократного применения экспериментальной генной терапии слух, утерянный с рождения вследствие генетической мутацией, полностью вернулся.

    Предполагается, что терапевтический эффект сохранится пожизненно.

    В начале декабря 2022 года «Илай Лилли» (Eli Lilly) купила «Акуос», основанную в 2016 году, за 487 млн долларов наличными, плюс обещание дополнительных выплат по мере достижения определенных клинических и регуляторных этапов. Совокупная сумма составляет максимум 610 млн долларов.

    Генной терапией потери слуха занимаются и другие игроки фармотрасли.

     

    Потеря слуха, связанная с мутацией гена OTOF

    Потеря слуха, будучи четвертой ведущей причиной инвалидности во всём мире, затрагивает приблизительно 6,8% населения планеты [1]. Каждый 500-й ребенок рождается с нарушением слуха, и где-то в половине случаев наблюдается двусторонняя глухота тяжелой или глубокой степени [2].

    Большинство случаев врожденной тугоухости вызвано генетическими отклонениями [2] [3]. Известно более чем 150 генов, свыше 6 тыс. мутаций которых приводят к глухоте [4].

    Вариации в аминокислотной последовательности гена OTOF, кодирующего мембраноассоциированный белок отоферлин (otoferlin), ответственны за 1–8% случаев врожденной несиндромальной (изолированной) потери слуха и являются основной причиной заболеваний профиля аудиторных нейропатий (ANSD) [5].

    В мире насчитывается приблизительно 200 тыс. человек с отоферлин-ассоциированной потерей слуха.

    Отоферлин — кальций-чувствительный белок, участвующий в везикулярном транспорте и экзоцитозе, которые затрагивают внутренние волосковые клетки (ВВК) улитки. Это важнейшие процессы для передачи сигнала от ВВК к волокнам слухового нерва [6]. ВВК и нейроны спирального ганглия образуют специализированные ленточные синапсы для передачи акустических сигналов с высокой временной точностью. Эта точность критична для некоторых аспектов слухового восприятия, включая локализацию звука и понимание речи [7].

    Мутации гена OTOF могут приводить к дефициту или нефункциональности белка отоферлина, что нарушает синаптическую передачу и вызывает связанную с отоферлином потерю слуха — аутосомно-рецессивную глухоту-9 (DFNB9). Заболевание обычно проявляется в виде тяжелой или глубокой нейросенсорной потери слуха (SNHL) с врожденным или доречевым началом [5].

    Впрочем, в литературе описано множество случаев нетипичных фенотипов слуховых нарушений при OTOF-мутациях, включая легко-умеренные [8] [9] [10] [11] [12], прогрессирующие [9] [13] [14], чувствительные к температуре [15] [16] [17] [18]. Последние возникают, когда слуховой порог изменяется в зависимости от колебаний температуры тела.

    Важно отметить, что пороги различения тонов, используемые для определения тяжести потери слуха, не всегда коррелируют с функциональными нарушениями. Как и при других формах ANSD, понимание речи при SNHL, связанной с отоферлином, может быть хуже, чем ожидается, исходя из порогов слышимости при менее тяжелых фенотипах [19] [20].

    Богатый фенотипический спектр отоферлин-ассоциированных SNHL является, вероятно, следствием разнообразия мутаций OTOF, которых уже насчитывается свыше двух сотен [20].

    На начальном этапе манифестации болезни ВВК, наружные волосковые клетки (НВК) и слуховой нерв развиваются нормально [21] [22] [23] [24] [25]. С течением времени компоненты улитки постепенно отмирают или теряют функциональность [26] [27] [28] [29] [13] [30].

    Первоначальное медицинское вмешательство при SNHL предполагает использование слуховых аппаратов [5]. Однако если звукоусиливающие НВК изначально не повреждены, дополнительное усиление звука слуховыми аппаратами может не компенсировать дисрегуляцию экзоцитоза в ленточном синапсе [28] [29] [16] [11]. Была также выдвинута гипотеза, что слуховые аппараты ускоряют гибель НВК посредством механизма акустической травмы [28] [13] [20].

    Кохлеарные имплантаты, напротив, приносят клиническую пользу большинству пациентов с отоферлин-ассоциированной SNHL, поскольку они обходят дисфункциональный ленточный синапс и стимулируют слуховой нерв напрямую [28] [31] [25].

    И, наоборот, пациенты с фенотипом ANSD (сохраненная отоакустическая эмиссия [ОАЭ]) и аномальные слуховые вызванные потенциалы ствола головного мозга [ABR]), вызванным постсинаптической дисфункцией, с меньшей вероятностью извлекут клиническую пользу от кохлеарной имплантации [32] [33].

    Решением всех этих проблем может стать генетическая терапия, восстанавливающая функциональность отоферлина в ВВК. Ее однократное применение должно навсегда вернуть утраченный слух пациентам с OTOF-связанной SNHL [34] [21] [20].

     

    Механизм действия

    AK-OTOF (AAVAnc80-hOTOF) — генная терапия на базе аденоассоциированного вирусного (AAV) вектора, предназначенная для восстановления слуховой функции путем переноса трансгена отоферлина (OTOF), закодированного кольцевой ДНК (кДНК), в ядра внутренних волосковых клеток (ВВК) с последующей длительной экспрессией нормального белка отоферлина.

    AK-OTOF, разработанный «Акуос» (Akouos), является двойной генной терапией. Поскольку размер трансгена OTOF выходит за пределы емкости AAV, созданы два различных рекомбинантных AAV-вектора: один содержит 5′-участок кДНК отоферлина, второй — ее 3′-участок. Оба вектора, которые вводятся одновременно, попадают в одно и то же ядро ВВК, где проходят межмолекулярную рекомбинацию с итоговым восстановлением полноразмерного трансгена отоферлина.

    AK-OTOF обращается к AAVAnc80, капсиду с высокоэффективной трансдукцией ВВК, и сильному универсальному промотору, который обеспечивает экспрессию отоферлина только в целевых ВВК на том уровне, который приводит к восстановлению физиологического слуха высокой остроты.

    AK-OTOF вводится интракохлеарно (внутрь улитки) специальным, минимально инвазивным хирургическим устройством.

    Однократное применение AK-OTOF обеспечивает пожизненную экспрессию трансгена OTOF, то есть полное излечение заболевания.

     

    Клинические подробности

    Продолжающееся клиническое исследование AK-OTOF-101 (NCT05821959) фазы I/II (нерандомизированное, открытое, многоцентровое, международное) изучает эффективность и безопасность генно-терапевтического лечения потери слуха из-за биаллельной мутации гена отоферлина — среди пациентов (n=14) в возрасте 2–17 лет.

    Результаты первого пациента (глухого с рождения 11-летнего мальчика) таковы.

    В течение 30 дней после двустороннего интракохлеарного введения AK-OTOF зафиксировано фармакологическое восстановление слуха на всех проверенных звуковых частотах и с достижением порогов уровня слышимости в пределах от 65 до 20 дБ. На некоторых частотах диапазон слышимости вернулся к полноценному физиологическому.

    Генная терапия и процедура хирургического вмешательства по ее доставке характеризовались приемлемой переносимостью. Серьезных нежелательных явлений не зарегистрировано.

     

    Что дальше

    На экспериментальном конвейере «Акуос» (Akouos) есть и другие генно-терапевтические препараты для лечения нарушений слуха. Они находятся на доклинической стадии разработки.

    Так, на волосковые клетки таргетирован AK-CLRN1 против синдрома Ашера типа IIIA, который вызывается мутацией гена CLRN1, кодирующего кларин-1.

    Поддерживающие клетки улитки выбраны в качестве мишени для генно-терапевтического лечения аутосомно-рецессивной несиндромальной глухоты (DFNB1), связанной с мутацией гена GJB2, кодирующего коннексин 26.

    Изучается генная терапия вестибулярной шванномы (акустической невромы): путем блокирования фактора роста эндотелия сосудов (VEGF).

     

    Рыночная обстановка

    Генно-терапевтическим лечением глухоты занимается ряд игроков фармотрасли.

    Так, в конце января 2024 года специалисты Фуданьского университета (Шанхай) и китайской «Рифрешджин терапьютикс» (Refreshgene Therapeutics) совместно с экспертами Массачусетской офтальмологической и отоларингологической больницы (MEE) отчитались об успехах продолжающегося клинического исследования ChiCTR2200063181 генной терапии тяжелой или полной глухоты из-за биаллельной мутации гена отоферлина (OTOF).

    По прошествии 26 недель после двустороннего интракохлеарного введения педиатрической популяции (1–18 лет) пациентов экспериментального генно-терапевтического препарата AAV1-hOTOF (RRG-003) у 83% участников (n=5/6), за которыми велись наблюдения, слуховая функция восстановилась. Хотя до лечения они страдали полной глухотой, о чем свидетельствовал порог слуховых вызванных потенциалов ствола головного мозга (ABR) свыше 95 дБ. Один испытуемый на лечение не ответил: возможно, по причине исходно высокого уровня нейтрализующих антител.

    Респонденты отметились снижением ABR-порога на 40–57 дБ в звуковом диапазоне 0,5–4,0 кГц, то есть начали слышать обычную беседу. Продемонстрированы значительное улучшение восприятия речи и восстановление способности вести нормальный разговор.

    AAV1-hOTOF представляет собой, по аналогии с AK-OTOF авторства «Акуос» (Akouos), двухвекторную генную терапию.

    Чуть ранее, в начале января 2024 года, китайская «Отовиа терапьютикс» (Otovia Therapeutics) поделилась положительными результатами лечения OTOF-ассоциированной глухоты при помощи экспериментальной двойной генной терапии OTOV101N + OTOV101, тестируемой в рамках клинического испытания NCT05901480. Через месяц слух двоих детей в возрасте 5 и 8 лет восстановился: у первого до нормального уровня, у второго до способности различать речь.

    «Десибел терапьютикс» (Decibel Therapeutics) продолжает клиническое исследование CHORD (NCT05788536) фазы I/II экспериментальной генной терапии DB-OTO потери слуха ввиду биаллельной мутации OTOF среди педиатрической популяции (возраст до 17 лет).

    Согласно раскрытым в конце октября 2023 года промежуточным данным, первый пациент (10-месячная девочка с глубокой потерей слуха), интракохлеарно получивший DB-OTO в одно ухо, в течение последующих 6 недель отметился явным улучшением слуховых реакций. После 12 недель порог слышимости опустился до 55 дБ — против исходных 100 дБ.

    На доклинических этапах разработки находятся генно-терапевтические препараты AAV.103 и AAV.104, предназначенные для лечения потери слуха, вызванной мутациями соответственно генов GJB2 (кодирует коннексин 26) и STRC (кодирует стереоцилин).

    В конце сентября 2023 года «Ридженерон фармасьютикалс» (Regeneron Pharmaceuticals) купила «Десибел» за авансовых 109 млн долларов наличными, плюс будущие выплаты по мере прохождения определенных этапов разработки и регуляторики. Совокупная сумма составляет максимум 213 млн долларов.

    В середине января 2024 года французская «Сенсорион» (Sensorion) приступила к клиническому исследованию Audiogene фазы I/II двухвекторной генной терапии SENS-501 (OTOF-GT) по доставке трансгена отоферлина в улитку детям в возрасте 6–31 месяцев.

    В начале июля 2022 года британская «Могрифай» (Mogrify) и японская «Астеллас фарма» (Astellas Pharma) договорились о совместной разработке регенеративной медицины in vivo для решения проблемы нейросенсорной тугоухости. Сотрудничество направлено на выявление новых комбинаций участвующих в клеточной дифференцировке транскрипционных факторов, чтобы запустить в улитке процесс формирования новых волосковых клеток.

     

    Экспертные комментарии

    Генная терапия глухоты, позволяющая полностью вернуть потерянный слух, — невероятно важное достижение медицинской науки. Тем не менее существует ряд проблем как технического, так и социального характеров.

    Во-первых, далеко не каждый случай потери слуха поддается генно-терапевтическому лечению. Главным образом речь идет об исправлении генетических мутаций, которые приводят к повреждению и/или потере сенсорных волосковых клеток и ассоциированных с ними слуховых нейронов в улитке и которые вызывают нейросенсорную потерю слуха (SNHL). В случае каких-либо глубоких и необратимых повреждений компонентов внутреннего уха генная терапия вряд ли поможет.

    Во-вторых, доставка лекарственного препарата в улитку — спиралевидную полость, расположенную близко к центру черепа, — еще та непростая задача.

    В-третьих, если терапевтический эффект со временем вдруг пропадет, генную терапию повторить затруднительно ввиду выработки нейтрализующих антител против аденоассоциированного вирусного (AAV) вектора, несущего лекарство. 

    Впрочем, выход есть: можно либо перед повторным применением препарата осуществить выведение нейтрализующих антител с помощью IgG-расщепляющей эндопептидазы, либо использовать другой AAV-серотип.

    Опять же, поскольку в улитке нет лимфатического дренажа, а кровообращение и микросреда улитки разделены гематолабиринтным барьером, это позволяет предположить, что внутреннее ухо относится к иммунопривилегированным органам, то есть не подвержено иммунному ответу. При этом, однако, тот же глаз, всегда считавшийся наделенным полной иммунной привилегией, таковым, как выяснилось, всё же не является: AAV-вектор индуцирует адаптивный иммунный ответ.

    В-четвертых, после постановки диагноза глухоты пациентам зачастую еще во младенчестве вживляют кохлеарный имплантат — медицинское устройство, воздействующее на слуховой нерв в целях компенсации потери слуха. Пусть оно и помогает слышать (на уровне, достаточном хотя бы для понимания речи), но всё равно не обеспечивает полного восприятия богатства звуков. Кохлеарный имплантат по ряду причин препятствует проведению генной терапии, хотя это не факт.

    В-пятых, важен возраст пациентов, подходящих для генной терапии. Как бы хорошо она ни работала, есть узкое временное окно, начиная с двух–трех лет, для обучения глухих разговорной речи — после пятилетнего возраста это почти невозможно.

    В-шестых, существует сообщество глухих, которые не считают себя нуждающимися в лечении. Так, некоторые глухие родители в буквальном смысле радуются, когда проверка слуха их новорожденного ребенка показывает, что он тоже глухой и может стать частью сообщества.

    Здесь можно провести параллель с «гордостью карликов»: многие пациенты с ахондроплазией наотрез отказываются лечить своих детей-карликов, хотя предложен соответствующий препарат — «Воксзого» (Voxzogo, восоритид). По мнению «маленьких людей», они «не поломаны», чтобы их «ремонтировать».

    Восоритид: первое лекарство против карликовости

    Ахондроплазию можно вылечить.

  • «Икант»: лечение контагиозного моллюска, бородавок и кондилом

    «Икант»: лечение контагиозного моллюска, бородавок и кондилом

    Главное

    «Икант» (Ycanth, кантаридин) — новый лекарственный препарат, предназначенный для лечения контагиозного моллюска у пациентов в возрасте от 2 лет.

    Кантаридин (cantharidin), сделанный в виде раствора для местного применения, однократно наносится на каждое кожное поражение. По необходимости лечение повторяют через три недели.

    «Икант», разработанный «Веррика фармасьютикалс» (Verrica Pharmaceuticals), одобрен Управлением по санитарному надзору за качеством пищевых продуктов и медикаментов США (FDA) в конце июля 2023 года.

    «Зелсувми»: новый способ лечения контагиозного моллюска

    Гель бердазимер для аккуратного устранения очагов поражения контагиозным моллюском.

    «Икант» — первое лекарственное средство против контагиозного моллюска, утвержденное американским регулятором. До сего момента лечение этой кожной вирусной инфекции осуществлялось в режиме офф-лейбл (вне инструкции).

    Со временем «Икант» расширит спектр показаний, подключив лечение обыкновенных бородавок, остроконечных кондилом (аногенитальных бородавок), подошвенных бородавок.

    Согласно оценкам отраслевых обозревателей, спрос на «Икант» в 2026 году перешагнет отметку в четверть миллиарда долларов.

    «Икант» (Ycanth, кантаридин)

     

    «Икант»: механизм действия кантаридина

    Кантаридин (cantharidin) — терпеноид и мощный химический везикант (кожно-нарывное вещество), выделенный из жуков-нарывников, к которым относится шпанская мушка (Lytta vesicatoria), с давних времен используемая в качестве афродизиака.

    После того как кантаридин поглощен липидными слоями клеточных мембран эпидермиса его механизм действия включает активацию или высвобождение нейтральных сериновых протеаз, разрушающих десмосомные бляшки (клеточные структуры, участвующие в межклеточной адгезии), что приводит к отслоению тонофиламентов (они удерживают клетки вместе). Этот процесс отражается потерей клеточных связей (акантолиз), в конечном итоге вызывая образование внутриэпидермальных волдырей, воспаление и неспецифический лизис кожи, что способствует отслоению инфицированных кератиноцитов и клиренсу вируса контагиозного моллюска [1].

    Что примечательно, поражения заживают без образования рубцов, поскольку акантолиз является внутриэпидермальным процессом.

    Кантаридин широко используется в клинической практике лечения контагиозного моллюска и бородавок с 1950-х гг. Преимущества кантаридина перед другими методами лечения включают быстрое наступление терапевтического эффекта и отсутствие серьезно выраженных болевых ощущений во время применения [2].

    После того как в 1962 году Управление по санитарному надзору за качеством пищевых продуктов и медикаментов США (FDA) стало запрашивать данные об эффективности уже одобренных лекарственных препаратов, а производители кантаридина их не предоставили, он был изъят из продажи. В 1997 году кантаридин был вновь представлен в качестве нерасфасованной фармацевтической субстанции, что позволило врачам применять его в клинической практике. Однако неоднозначность FDA-статуса кантаридина приводит к ряду проблем, в том числе с его доступностью [3].

    Несмотря на повсеместное применение и доказанную безопасность кантаридина, были необходимы надежные клинические испытания, которые окончательно подтвердили бы эффективность и безопасность этого препарата с последующим одобрением его в качестве лекарственного средства против контагиозного моллюска и бородавок.

    «Веррика фармасьютикалс» (Verrica Pharmaceuticals) это сделала первой, выпустив топический лекарственный препарат «Икант» (Ycanth), известный под кодовым обозначением VP-102, содержащий 450 мкл раствора с 0,7 об. % кантаридина и реализованный одноразовым аппликатором с 1-мм наконечником. В состав «Иканта» входит краситель генцианвиолет (кристаллический фиолетовый), облегчающий идентификацию уже обработанных и еще не обработанных поражений.

    «Икант» (Ycanth, кантаридин).

     

    «Икант»: из истории разработки

    Появление препарата «Икант» (Ycanth, кантаридин) могло бы состояться существенно раньше, но «Веррика фармасьютикалс» (Verrica Pharmaceuticals) трижды столкнулась с отказом Управления по санитарному надзору за качеством пищевых продуктов и медикаментов США (FDA).

    Так, в июле 2020 года регулятор отклонил регистрационное досье кантаридина (cantharidin), запросив дополнительную информацию, относящуюся к разделу «Химические свойства, процесс производства и контроль качества» (CMC).

    В сентябре 2021 года FDA выявило недостатки на площадке «Стерлинг фармасьютикалс сервисиз» (Sterling Pharmaceuticals Services), контрактной производственной организации (CMO), исполняющей заказы на выпуск «Иканта». Недочеты не были напрямую связаны с кантаридином.

    В мае 2022 года FDA отвергло регистрационную заявку «Веррика» ввиду вновь выявленных дефектов на площадках «Стерлинг». Обнаруженные изъяны в основном были связаны с отдельными операциями со стерильной продукцией, относящимися к обслуживанию других заказчиков, притом что производство «Иканта» не требует стерильности. Тем не менее инспекционные правила FDA не позволяют до момента разрешения любых открытых вопросов с производством одобрять какие-либо лекарственные средства, выпускаемые на мощностях проблемного CMO.

    «Икант» (Ycanth, кантаридин)

     

    «Икант»: эффективность и безопасность кантаридина в лечении контагиозного моллюска

    Одинаковые по дизайну опорные клинические исследования CAMP-1 (NCT03377790) и CAMP-2 (NCT03377803) фазы III (рандомизированные, двойные слепые, плацебо-контролируемые, многоцентровые) охватили пациентов (n=528) в возрасте 2 лет и старше с контагиозным моллюском.

    Возраст участников в основном укладывался в пределы 2–11 лет, мужчин и женщин было поровну, период от постановки диагноза до начала экспериментального лечения составил в среднем 4,2 месяца, приблизительно треть пациентов ранее проходили лечение контагиозного моллюска, исходное число очагов поражений — в среднем 21,5.

    Испытуемым назначали плацебо или кантаридин, которые наносили на все очаги поражения и оставляли на 24-часовой срок. Процедуру повторяли до 4 раз с интервалом в 21 день.

    К первичной конечной точке эффективности лечения контагиозного моллюска, установленной пропорцией пациентов с полным исчезновением всех поддающихся лечению поражений (имевшихся и новых [здесь и далее]) на 84-й день, вышли 46% и 54% получавших «Икант» участников CAMP-1 и CAMP-2 — против 18% и 13% в группах плацебо (p<0,0001).

    По окончании лечения число поражений уменьшилось в среднем на 69% и 83% — против его роста на 20% и 19% (p<0,05).

    Применение «Иканта» отразилось быстрым наступлением терапевтического эффекта: статистически значимое расхождение с группой плацебо наблюдалось уже после первого курса лечения, продолжая улучшаться при последующем применении кантаридина.

    При объединении результатов клинических испытаний первичная конечная точка была зафиксирована для 50% пациентов, лечивших контагиозный моллюск кантаридином, — против 16%, проходивших терапию плацебо (p<0,0001). По завершении лечения число поражений уменьшилось в среднем на 76% — против 0,3% (p<0,0001).

    Если рассматривать излечение контагиозного моллюска в контексте локализации поражений, результаты следующие: поражения полностью исчезли на голове/шее у 82% получавших «Икант» и у 40% получавших плацебо, на спине/ягодицах — у 75% против 37%, на груди/животе — у 71% против 37%, в паху — у 86% против 52%, на верхних конечностях — у 67% против 34%, на нижних конечностях — у 64% против 33%.

    Профиль безопасности «Иканта» характеризовался приемлемой переносимостью: лечение полностью завершили 94% пациентов — против 95% в контрольных группах. Среди наиболее распространенных нежелательных явлений, возникших в ходе лечения, были побочные реакции по месту применения: везикулы, зуд, боль, эритема, струпья, депигментация, сухость. Все они носили в основном легко-умеренную степень выраженности.

     

    «Икант»: что дальше

    «Веррика фармасьютикалс» (Verrica Pharmaceuticals) намеревается расширить спектр показаний препарата «Икант» (Ycanth, кантаридин), подключив лечение обыкновенных бородавок, остроконечных кондилом (аногенитальных бородавок) и подошвенных бородавок — распространенных кожных инфекций, вызываемых вирусами папилломы человека (ВПЧ).

    Так, клиническое исследование COVE-1 (NCT03487549) фазы II проверило кантаридин в лечении обыкновенных бородавок. Применение препарата привело к полному исчезновению кожных поражений у 52% пациентов.

    Клиническое исследование CARE-1 (NCT03981822) фазы II оценило кантаридин в задаче лечения остроконечных кондилом. Назначение препарата обеспечило полное исчезновение кожных поражений у 35% испытуемых, число остроконечных кондилом сократилось на 77%.

    Продолжается клиническое исследование NCT05188729 фазы II, проверяющее гипотезу, что внутриопухолевое введение кантаридина поможет в ходе лечения базально-клеточной карциномы.

  • Kyverna Therapeutics: клеточная терапия против аутоиммунных заболеваний

    Kyverna Therapeutics: клеточная терапия против аутоиммунных заболеваний

    Главное

    Биотехнологический стартап «Кайвёрна терапьютикс» (Kyverna Therapeutics) собирается осуществить процедуру выхода на фондовой рынок (IPO).

    «Кайвёрна» разрабатывает клеточную терапию для лечения аутоиммунных заболеваний. Первоначальный фокус направлен на ревматологию (волчаночный нефрит, системный склероз) и неврологию (миастения гравис, рассеянный склероз).

    Основным препаратом-кандидатом является KYV-101 — аутологичная CAR-T-терапия против B-лимфоцитарного антигена CD19, истощающая пул патологических B-лимфоцитов.

    Совместно с «Интеллиа терапьютикс» (Intellia Therapeutics) ведутся работы над KYV-201, аллогенным CAR-T-препаратом против CD19, который, опираясь на конструкцию KYV-101, проходит генное редактирование CRISPR-Cas9.

    Попутно исследуется лечение других аутоиммунных состояний, включая воспалительные заболевания кишечника (болезнь Крона, язвенный колит). Предприятие также занимается регуляторными T-клетками и гуманизированными CAR-конструкциями следующего поколения.

    «Кайвёрна», основанная в июне 2018 году под именем «Бейт терапьютикс» (Bait Therapeutics), уже привлекла 170 млн долларов инвестиционного капитала.

    CAR-T-терапия против аутоиммунных заболеваний: впечатляющие успехи

    Системная красная волчанка, идиопатический воспалительный миозит, системный склероз — все эти и другие аутоиммунные патологии можно полностью вылечить.

     

    Теория

    Аутоиммунные заболевания возникают в результате иммунного ответа, направленного не против патогенных клеток, а против собственных клеток и тканей организма. У здорового человека иммунные клетки, такие как В-клетки и Т-клетки, распознающие нормальные клетки и ткани и способные причинить вред, либо уничтожаются до своего созревания, либо их активность подавляется другими механизмами. Однако у пациентов с аутоиммунными состояниями подобные упреждающие меры не срабатывают из-за сочетания генетических особенностей и воздействия определенных антигенов, вызванных инфекциями или окружающей средой.

    Свыше 80 заболеваний классифицированы как аутоиммунные, и, к примеру, в США ими страдает до 8% населения. Распространенность аутоиммунных заболеваний продолжает расти. Так, за минувшие 25 лет в американской популяции отмечен 44-процентный рост наличия антинуклеарных антител (AAN), специфичных при системной красной волчанке. Такие аутоантитела являются ранним признаком аутоиммунной патологии, которая клинически манифестирует приблизительно в 30% случаев в течение пяти–десяти лет.

    Оценочно, в 2021 году мировой объем продаж препаратов для лечения аутоиммунных заболеваний превысит 80 млрд долларов. Однако по-прежнему велика медицинская потребность в новых лекарственных средствах, поскольку существующий терапевтический арсенал помогает далеко не всегда.

    Показателен пример ритуксимаба (rituximab), моноклональнального антитела против B-лимфоцитарного антигена CD20, работающего посредством истощения B-клеточного пула. Ритуксимаб неплохо справляется с ревматоидным артритом, пузырчаткой обыкновенной, АНЦА-ассоциированным васкулитом, однако это происходит не с каждым аутоиммунным заболеванием: системная красная волчанка, воспалительный миозит, аутоиммунный гепатит — контролю не поддаются. Это связано, возможно, с недостаточной эффективностью анти-CD20-антител ввиду их слабого проникновения в ткани.

    Хотя специфичность как аутоантигенов, так и ткани или органа с наиболее выраженной патологией различны при разных аутоиммунных заболеваниях, выработка аутоантител B-клетками является общей чертой для многих из них. Подобная схожесть открывает возможность универсального лечения путем воздействия на аутореактивные B-клетки.

    «Кайвёрна терапьютикс» (Kyverna Therapeutics) взяла на вооружение клеточную терапию в лице аутологичного CAR-T-препарата KYV-101, таргетированного на B-лимфоцитарный антиген CD19.

    CD19 — хорошо изученная мишень: одобрен ряд соответствующих CAR-T-препаратов, предназначенных для лечения гематоонкологических заболеваний. Вот эти лекарства: «Кимрая» (Kymriah, тисагенлеклейцел), «Йескарта» (Yescarta, аксикабтаген цилолейцел), «Текартус» (Tecartus, брексукабтаген аутолейцел), «Бреянзи» (Breyanzi, лисокабтаген маралейцел). Они успешно справляются с весьма запущенными онкопатологиями, не отвечающими на стандартную терапию: путем деплеции B-клеток, экспрессирующих CD19, причем как злокачественных, так и здоровых.

    KYV-101, истощающий B-лимфоцитарный пул, лицензирован в конце мая 2021 года у Национальных институтов здравоохранения США (NIH). В ходе создания этого препарата был сделан упор на улучшение переносимости в целях снижения частоты серьезных нежелательных явлений (НЯ), включая неврологическую токсичность (энцефалопатия, тремор, дисфазия) и синдром выброса цитокинов (CRS), — расхожих для любой CAR-T-терапии.

    Для этого конструкция KYV-101, закодированная самоинактивирующимся лентивирусным вектором (LSIN), собрана из полностью человеческих компонентов, таких как CD19-связывающий домен одноцепочечного вариабельного фрагмента (scFv) моноклонального антитела, шарнирный и трансмембранный домен CD8α, костимулирующий домен CD28, активирующий домен CD3ζ.

    Клиническое исследование NCT02659943 фазы I, осуществленное NIH, изучило KYV-101 (Hu19-CD828Z) в лечении взрослых пациентов (n=20) с B-клеточной лимфомой. При сохранении мощной и стойкой терапевтической эффективности подтверждено резкое снижение иммуногенности, нейротоксичности и выработки воспалительных цитокинов — по сравнению с другими CAR-T-препаратами.

     

    Практика

    Волчаночный нефрит

    «Кайвёрна терапьютикс» (Kyverna Therapeutics) остановилась на волчаночном нефрите (ВН) в качестве первого терапевтического показания для KYV-101 по причине хорошо идентифицируемой популяции пациентов и возможности выбора объективных клинических конечных точек эффективности лечения, необходимых для получения регуляторного одобрения.

    Хотя между пациентами с системной красной волчанкой (СКВ) и ВН существует значительное совпадение, учитывая, что в 50–75% случаев СКВ по ходу течения болезни развивается ВН, общеизвестно, что СКВ и связанные с ней показатели индекса активности системной красной волчанки (SLEDAI-2K) характеризуются вариабельностью в оценках, сделанных врачом. С другой стороны, протеинурия служит биологическим маркером активности ВН и потенциального повреждения почек, а также представляет собой более объективную конечную точку, с помощью которой можно оценить потенциальные клинические преимущества KYV-101.

    Продолжаются два клинических исследования, KYSA-1 (NCT05938725) фазы I (нерандомизированное, открытое) и KYSA-3 фазы I/II, в которых KYV-101 проверяется в лечении рефрактерного волчаночного нефрита среди взрослых пациентов (n=12 и n≈32). Одной из конечных точек выбрана частота полного почечного ответа (CRR): расчетная скорость клубочковой фильтрации eGFR > 20 мл/мин/1,73 м2 и соотношение белка и креатинина в моче (UPCR) < 0,2 мг/мг.

    На дату конца 2023 года, согласно результатам первых трех человек, назначение KYV-101 обеспечило быструю и глубокую деплецию B-клеток CD19+, что отразилось улучшением UPCR: до 0,5, 0,6 и 1,1 мг/мг — по прошествии соответственно 120, 30 и 27 дней. Со временем B-клеточный пул начинал восстанавливаться: у пациента #1 к 56-му дню.

    Пациент #1, у которого СКВ была диагностирована девять лет назад, а ВН класса IV характеризовался персистирующей протеинурией, не поддававшейся коррекции микофенолатом мофетилом, циклофосфамидом, такролимусом, сиролимусом, ритуксимабом, белимумабом и глюкокортикоидами, по итогам отказался от всей иммуносупрессивной терапии — за исключением 10-мг преднизона, прием которого также был прекращен на 31-й день.

    KYV-101 характеризовался приемлемой переносимостью. Синдром выброса цитокинов (CRS) в легкой форме, с которым столкнулись два испытуемых, был успешно купирован парацетамолом. Случаев синдрома нейротоксичности, связанной с иммунными эффекторными клетками (ICANS), или других серьезных нежелательных явлений (НЯ) не зарегистрировано.

     

    Системный склероз

    Поскольку считается, что патогенез системного склероза (системной склеродермии) обусловлен B-клетками, было выдвинуто предположение, что ритуксимаб (rituximab), моноклональное антитело против B-лимфоцитарного антигена CD20, предоставит должный терапевтический эффект. Однако клинические результаты применения ритуксимаба оказались неоднозначными: одни отчеты свидетельствовали о значительном эффекте, другие заключали, что он не лучше, чем стандартное лечение [1] [2] [3] [4] [5] [6] [7] [8] [9] [10] [11] [12] [13].

    Как полагает «Кайвёрна», слабая активность анти-CD20-терапии моноклональными антителами является результатом недостаточного истощения B-клеточного пула.

    Согласно одному опубликованному отчету, пациент с рефрактерным к лечению системным склерозом, сопровождающимся фиброзом кожи, легких и сердца, а также запястным артритом, был пролечен экспериментальными CAR-T-клетками против CD19. Через три месяца уровень аутоантител определяться перестал, фиброз легких и сердца и их функция оставались стабильными, число пораженных артритом болезненных суставов уменьшилось с 22 до трех [14].

    Положено начало клиническому исследованию KYSA-5 фазы I/II (нерандомизированному, открытому, многоцентровому), которое тестирует KYV-101 среди взрослых пациентов (≈21) с диффузным кожным системным склерозом. Одна из конечных точек эффективности лечения заявлена изменением пересмотренного индекса составного ответа при системном склерозе (rCRISS) по прошествии 52 недель.

     

    Миастения гравис

    Лечение миастении гравис представлено широким ассортиментом препаратов, включая ингибиторы ацетилхолинэстеразы, кортикостероиды, иммуносупрессоры (циклоспорин, микофенолат, азатиоприн). Их назначение связано с риском серьезных нежелательных явлений (НЯ).

    Арсенал биологических препаратов, характеризующихся лучшей переносимостью, весьма приличен: «Солирис» (Soliris, экулизумаб), «Ултомирис» (Ultomiris, равулизумаб), «Зилбриск» (Zilbrysq, зилукоплан), «Ристигго» (Rystiggo, розаноликсизумаб), «Вивгарт» (Vyvgart, эфгартигимод альфа) и «Вивгарт Хайтруло» (Vyvgart Hytrulo, эфгартигимод альфа + гиалуронидаза).

    При тяжелых обострениях миастении гравис обращаются к внутривенным иммуноглобулинам (IVIG) и плазмаферезу.

    По мнению «Кайвёрна», разумно отойти от хронического лечения миастении гравис, обратившись к однократному вливанию CAR-T-клеток против CD19.

    Так, согласно результатам одной пролеченной при помощи KYV-101 пациентки, заболевание которой было тяжелым и рефрактерным к разнообразной терапии (экулизумабу, бортезомибу, даратумумабу, эфгартимоду), а сама она испытывала трудности с глотанием и дыханием, не могла самостоятельно ходить и неоднократно попадала в отделение интенсивной терапии, по прошествии 62 дней уровень патогенных аутоантител снизился на 70% при сохранении защитных титров иммуноглобулина G (IgG), полученных в результате вакцинации против столбняка, ветряной оспы, краснухи, паротита и кори. Серологические результаты сопровождались улучшением мышечной силы и ослаблением утомляемости, пациентка начала самостоятельно ходить [1].

    Другой случай лечения миастении гравис еще более показателен. В течение двух месяцев после применения KYV-101 пациентка с миастенией гравис, прежде прикованная к инвалидному креслу, стала ездить на велосипеде, а через четыре месяца — заниматься горным туризмом [2].

    Ожидается запуск клинического исследования KYSA-6 фазы II (нерандомизированного, открытого, многоцентрового) среди взрослых пациентов (n≈20) с миастенией гравис.

    Примечательны результаты стороннего клинического испытания MG-001 (NCT04146051) фазы Ib/II, организованного «Картижен терапьютикс» (Cartesian Therapeutics), которая разработала аутологичную CAR-T-терапию, нацеленную на B-клеточный антиген созревания (BCMA) и ориентированную на лечение миастении гравис. Экспериментальный препарат Descartes-08 построен на базе мРНК (rCAR-T), а не ДНК: он не требует предварительного химиотерапевтического кондиционирования для лимфодеплеции, характеризуется предсказуемой и контролируемой фармакокинетикой, избавлен от риска геномной интеграции [3].

     

    Рассеянный склероз

    Препарат «Окревус» (Ocrevus, окрелизумаб), моноклональное антитело против В-лимфоцитарного антигена CD20 авторства «Рош» (Roche), кардинальным образом обновил парадигму лечения рассеянного склероза (РС). Тем не менее приблизительно 18% пациентов, проходящих терапию окрелизумабом (ocrelizumab), по-прежнему сталкиваются с рецидивами, а 10% — с прогрессированием РС.

    В любом случае таргетирование на CD20, осуществляемое этим препаратом, изменяющим течение рассеянного склероза (ПИТРС), однозначно подтвердило ключевую роль истощения пула B-лимфоцитов.

    «Окревус» (Ocrevus, окрелизумаб).
    «Окревус»: воодушевление не ослабевает. Но есть нюансы

    Немецкие врачи проанализировали окрелизумаб. Его безоговорочная эффективность имеет рамки.

    «Кайвёрна» считает, что применение KYV-101 отразится должным терапевтическим ответом при РС: благодаря способности CAR-T-клеток к более глубокому, чем моноклональные антител, проникновению в ткани, что способствует росту потенциала перезагрузки иммунной системы и уничтожения патогенных B-клеток.

    Согласно доклиническим исследованиям, CAR-T-клетки против CD19 в мышиной B-клеточно-зависимой модели экспериментального аутоиммунного энцефаломиелита (EAE), который реагирует на истощение B-клеток аналогичным образом, наблюдаемым при применении анти-CD20-антител при РС, основательно истощали B-клеточный пул в периферических тканях и центральной нервной системе [1].

    На дату конца 2023 года два пациента с РС прошли лечение при помощи KYV-101. Не зафиксировано случаев ICANS, один человек столкнулся с CRS в легкой форме.

    В феврале 2024 года будет запущено организованное Стэнфордским университетом клиническое исследование NCT06138132 фазы I (нерандомизированное, открытое), которое проверит KYV-101 в лечении нерецидивирующего и прогрессирующего РС у взрослых пациентов (n=12).

    «Кайвёрна» готовится к старту клинического испытания KYSA-7 фазы II (нерандомизированного, открытого, многоцентрового), которое изучит KYV-101 среди взрослых пациентов (n≈120) с РС. Первичная конечная точка установлена подтвержденным прогрессированием инвалидизации (CDP).

  • Metagenomi: метагеномика на службе биотехнологий

    Metagenomi: метагеномика на службе биотехнологий

    Главное

    Биотехнологический стартап «Метаджиноми» (Metagenomi) собирается привлечь до 100 млн долларов в ходе первичного размещений акций (IPO).

    «Метаджиноми», основанная в начале 2018 года, разрабатывает лекарственную терапию на базе обширного инструментария метагеномного редактирования генома.

    Ранее «Метаджиноми» удалось привлечь 457 млн долларов венчурного капитала.

    Метагеномика представляет собой раздел молекулярной генетики, изучающий генетический материал, полученный непосредственно из образцов окружающей среды или клинических образцов методом секвенирования. Метагеномика изучает набор генов всех микроорганизмов, находящихся в образце среды, — метагеном. Эту широкую область также можно назвать геномикой окружающей среды, экогеномикой, геномикой сообществ или микробиомикой.

    Благодаря своей способности выявлять ранее скрытое разнообразие микроскопической жизни, метагеномика предлагает мощный способ понимания мира микроорганизмов, который может произвести революцию в понимании биологии.

     

    Теория

    «Метаджиноми» (Metagenomi) поставила на метагеномику, преследуя масштабную цель разобраться с четырьмя миллиардами лет эволюции микроорганизмов, чтобы обнаружить и разработать набор новых инструментов редактирования, способных исправить любой тип генетической мутации, обнаруженной в любом месте генома человека.

    «Метаджиноми» проанализировала свыше 460 трлн пар оснований и предсказала более 7,4 млрд белков, включая 1,75 млн коротких палиндромных повторов, регулярно расположенных группами (CRISPR), и 322 млн CRISPR-ассоциированных (CAS) белков, что, судя по оценкам, привело к идентификации свыше 20 тыс. новых систем редактирования генома. Одновременно собраны обширные библиотеки из миллионов нуклеаз, дезаминаз, обратных транскриптаз, и CRISPR-ассоциированных транспозаз (CAST).

    В распоряжении «Метаджиноми» находится комплексный набор инструментов для редактирования генома, включающий программируемые нуклеазы, редакторы оснований, опосредованные РНК и ДНК системы интеграции, в том числе системы прайм-редактирования и CAST.

    Разнообразный и модульный инструментарий в арсенале «Метаджиноми» позволяет получить доступ ко всему геному и выбрать оптимальный инструмент для раскрытия всего потенциала его редактирования в случае конкретной болезни.

    Программируемые нуклеазы. Тысячи CRISPR-нуклеаз помогают выбрать идеальную систему для сайт-специфического нацеливания на любую генетическую мишень с преодолением основного ограничения систем CRISPR первого поколения. Для модификации генома программируемые нуклеазы создают целевые геномные разрывы, запускающие пути репарации ДНК. Это позволяет интегрировать ген в целевой участок (нокин) или деактивировать ген (нокдаун).

    Ультрамалые нуклеазы способны снять ограничения по размеру доставляемой полезной нагрузки in vivo, характерные для нуклеаз первого поколения. Они в несколько раз меньше по размеру и легко упаковываются в один аденовирусный вектор (AVV), по эффективности доставки обходя традиционные липидные наночастицы (LNP).

    Редакторы оснований, будучи самыми маленькими из известных CRISPR-редакторов оснований, ориентированы на однонуклеотидные изменения и совместимы с различными технологиями доставки, в том числе AVV.

    РНК-опосредованные интеграционные системы (RIGS) осуществляют программируемые геномные модификации, закодированные в матричных РНК (мРНК). Платформа RIGS позволяет вносить в геном как небольшие правки (прайм-редактирование), так большие, включая вставки, делеции и все типы точечных мутаций.

    CRISPR-ассоциированные транспозазы (CAST) для сложных генных интеграций. Направленная интеграция ДНК во многом считается конечной целью корректирующего редактирования генома. Технология пригодна для лечения комплексных генетических заболеваний, вызванных мутациями с потерей функции, когда для устранения всех мутаций потребовались бы вставки размером более 10 тыс. пар оснований.

    Все экспериментальные наработки «Метаджиноми» находятся на доклинической стадии. Но это помешало предприятию получить поддержку со стороны таких грандов отрасли, как «Байер» (Bayer), «Модерна» (Moderna), «Ново Нордиск» (Novo Nordisk), «Айонис фармасьютикалс» (Ionis Pharmaceuticals).

    Среди широкого спектра заболеваний, на лечение которых направлена экспертиза «Метаджиноми»: гемофилия A, боковой амиотрофический склероз, мышечная дистрофия Дюшенна, муковисцидоз, сердечно-сосудистые нарушения, онкопатологии, аутоиммунные состояния.

     

    Практика

    Уместно рассмотреть несколько практических внедрений «Метаджиноми» (Metagenomi), которые позволяют объективно судить об уровне ее биотехнологической экспертизы в области метагеномики.

     

    MG29-1

    Нуклеаза spCas9, входящая в состав CRISPR-систем типа II, является основой для многих инструментов редактирования генов. «Метаджиноми» открыла MG29-1 — новую нуклеазу типа V, происходящую из бактериального генома, найденного в глубоководном гидротермальном источнике. MG29-1 располагает более высоким уровнем специфичности и уникальными последовательностями мотивов, примыкающих к протоспейсеру (PAM), что позволяет ей получать доступ к целевым участкам генома, до которых Cas9 добраться не в состоянии.

    Продемонстрирована высокая эффективность, с которой MG29-1 редактирует гены в первичных клетках человека in vitro, а также у мышей и нечеловеческих приматов. Доклинически подтверждены безопасность и эффективность терапевтического нокдауна генов. Скрининг in silicon и расщепление in vitro не выявили внецелевых действий MG29-1.

     

    Ультрамалые нуклеазы

    Доставка полезной нагрузки в ходе редактирования генома зачастую ограничена емкостью средства доставки. Вот почему необходимы новые нуклеазы, которые значительно меньше существующих систем.

    Длина популярных систем CRISPR-Cas9 типа II, производных Streptococcus pyogenes (SpCas9), — приблизительно 1300 аминокислот, тогда как длина некоторых новых нуклеаз, открытых «Метаджиноми», — чуть более 450 аминокислот. Подобная компактность несет ряд неоспоримых преимуществ для доставки, производства и дозирования. Их можно доставлять в органы и ткани, в настоящее время доступные только посредством аденовирусных векторов (AAV). Потенциально открываются показания, выходящие за рамки доставки в печень.

    «Метаджиноми» назвала такие нуклеазы, включая Cas типа II и V, SMART-нуклеазами (small arginine-rich systems, малые аргинин-насыщенные системы).

     

    Муковисцидоз

    Одной из проблем разработки прецезионного лечения муковисцидоза является большой размер гена муковисцидозного трансмембранного регулятора проводимости (CFTR) и разнообразные мутации в нем, которые приводят к снижению экспрессии белка, потере функции, неправильному фолдингу и некорректной локализации в клетке.

    Нынешние терапевтические усилия требуют индивидуальных подходов, адаптированных к определенным CFTR-мутациям. Несмотря на то что ряд таких одобренных препаратов — «Трикафта» / «Кафтрио» (Trikafta / Kaftrio, элексакафтор + тезакафтор + ивакафтор, ивакафтор), «Симдеко» / «Симкеви» (Symdeko / Symkevi, тезакафтор + ивакафтор, ивакафтор), «Оркамби» (Orkambi, лумакафтор + ивакафтор) и «Калидеко» (Kalydeco, ивакафтор) — улучшают функциональные показатели легких, не все пациенты имеют мутации, поддающиеся CFTR-таргетированию. Ни одно из существующих лекарств не дает истинного излечения от мутации CFTR-гена, лежащего в основе заболевания, и пациенты продолжают страдать от заболеваемости и смертности в результате прогрессирования муковисцидоза.

    «Трикафта» / «Кафтрио»: первая в мире тройная терапия муковисцидоза

    Комбинированное лекарство поможет почти всем пациентам с муковисцидозом.

    «Метаджиноми» поставила перед собой цель полного излечения муковисцидоза, одномоментного и подходящего большинству пациентов. Предполагается, что этого можно достичь путем интеграции функциональной версии гена CFTR в геном базальных стволовых клеток легких (бронхиолоальвеолярных стволовых клеток). Редактирование стволовых клеток, являющихся источником постоянного обновления дифференцированных клеток, гарантирует, что внедренный функциональный CFTR-ген не будет со временем потерян из-за отмирания дифференцированных эпителиальных клеток — места экспрессии CFTR, дефектного при муковисцидозе.

    Технология Big RIGS и система CAST располагают должным потенциалом для интеграции больших фрагментов ДНК (в данном случае кодирующих ген CFTR) в определенный участок генома. При использовании Big RIGS ген CFTR доставляется в виде РНК, которая подвергается обратной транскрипции в ДНК, чтобы предоставить матрицу ДНК для интеграции. В случае с CAST ген CFTR доставляется в виде двухцепочечной ДНК, которая распознается системой CAST и интегрируется в нужный участок под действием транспозазы. Теоретически доставка в базальные стволовые клетки легких может быть осуществлена путем внутривенного введения, в том числе невирусного.

    Преимущество системы Big RIGS состоит в том, что для ее доставки можно использовать только РНК, упакованных в хорошо изученные липидные наночастицы (LNP). Доставка ДНК, необходимая для системы CAST и обращающаяся к невирусным векторам, изучена не слишком, и основным ее препятствием является транзит ДНК в ядро. Впрочем, «Метаджиноми» уже продемонстрировала доставку двуцепочечной ДНК размером 4,6 килобаз в ядра клеток печени мышей с помощью внутривенного введения LNP.

     

    Гемофилия A

    Появление генно-терапевтического лечения тяжелой гемофилии A в лице препарата «Роктавиан» (Roctavian, валоктокоген роксапарвовек) предоставило шанс на избавление от утомительного бремени пожизненного лечения. Аденовирусный вектор (AAV) доставляет в организм трансген фактора свертывания крови VIII (FVIII), запускающий эндогенную выработку последнего, который при гемофилии A недостаточно активен или дисфункционален в коагуляционном каскаде.

    «Роктавиан»: генная терапия гемофилии A

    Одно вливание валоктокогена роксапарвовека может полностью вылечить гемофилию A.

    После трансдукции клеток печени трансген FVIII находится в эписомальном состоянии (то есть не интегрирован в геном), где он транскрибируется, начиная с искусственно созданного экзогенного промотора, для производства матричной РНК (мРНК) FVIII, которая транслируется в белок FVIII. Такой подход к генной терапии привлекателен тем, что печень постоянно вырабатывает белок FVIII. Тем не менее уровень последнего со временем падает. Повторное введение валоктокогена роксапарвовека (valoctocogene roxaparvovec) невозможно из-за выработки высоких титров нейтрализующих антител к AAV. Данная генная терапия не подходит для лечения младенцев или детей по причине высокой скорости роста печени в ходе взросления, что приведет к «вымыванию» эписомального трансгена FVIII во время последовательных раундов деления клеток печени. Кроме того, отмечается сайленсинг эписомальной экспрессии FVIII по причине синтетической природы его промотора.

    «Метаджиноми» — вместо размещения FVIII в высокорисковой эписомальной локации — предложила вставлять кассету с ДНК трансгена FVIII в «безопасное место» — в интрон гена альбумина; дальнейшая экспрессия FVIII происходит под действием сильного нативного промотора альбумина.

    Согласно доклиническим исследованиям другого фактора свертывания крови (фактора IX), подход привел к терапевтически значимой экспрессии с незначительным влиянием на системный уровень циркулирующего альбумина.

    Была продемонстрирована осуществимость нокин-подхода к гену FVIII на мышах и нечеловеческих приматах с использованием нескольких различных донорских кассет ДНК FVIII, при этом интеграция гена FVIII обеспечила экспрессию мРНК FVIII и терапевтически значимый уровень белка FVIII в крови.

    Программа редактирования генома при гемофилии A состоит из двух компонентов: липосомальных наночастиц (LNP), которые доставляют мРНК вместе с гидовой РНК (гРНК) в печень для производства высокоэффективной и специфической нуклеазы, осуществляющей точный разрез в локусе «безопасной гавани» гена альбумина, и аденовирусных векторов (AAV) для доставки донорской матричной ДНК FVIII, которая вставляется в место разреза нуклеазы в результате естественного процесса восстановления ДНК — негомологичного соединения концов.

     

    Сердечно-сосудистые заболевания

    Сердечно-сосудистые заболевания (ССЗ) являются основной причиной смерти во всём мире. И хотя ССЗ не являются генетически обусловленными болезнями, существуют хорошо проверенные гены-мишени и сигнальные пути, таргетирование на которые позволяет создать соответствующее мощное лекарство на базе генного редактирования.

    Среди наиболее важных сигнальных путей, оказывающих заметную клиническую пользу как при гипертонии, так и при хронической сердечной недостаточности, следует отметить ренин-ангиотензин-альдостероновую систему (РААС), на которую успешно воздействует ряд важных лекарственных препаратов, включая ингибиторы ренина, ингибиторы ангиотензинпревращающего фермента, блокаторы рецепторов ангиотензина и антагонисты альдостерона. Пероральные ингибиторы РААС, благотворно влияющие на артериальное давление, полезны также при ишемической болезни сердца (ИБС), диабетической нефропатии и других формах хронической почечной недостаточности. Однако постоянное 24-часовое ингибирование сигнального РААС-пути оказывается не всегда успешным.

    Согласно ряду исследований, в качестве лекарственной РААС-мишени для подавления имеет смысл выбрать вырабатываемый печенью ангиотензиноген (AGT). Подход позиционируется безопасным для снижения артериального давления без особых рисков гипотонии, гипокалиемии или острого поражения почек.

    Инновационное лечение гипертонии: один укол раз в квартал или полгода

    Артериальную гипертензию ждет серьезный фармакологический удар.

    «Метаджиноми» собирается осуществить нокдаун экспрессии AGT с помощью программируемых нуклеаз, чтобы добиться стойкого снижения артериального давления, причем после однократного лечения, то есть навсегда.

    На гуманизированных мышиных моделях с несколькими копиями человеческого гена AGT, интегрированными в случайные участки генома, было продемонстрировано, что введение экспериментальных препаратов привело к снижению уровней мРНК и белка AGT на 85–91% и 92–93% соответственно.

     

    Боковой амиотрофический склероз

    Основная причина бокового амиотрофического склероза (БАС) по-прежнему остается неизвестной. Тем не менее распространенной гистопатологической находкой являются неправильные агрегаты цитоплазматических белков, которые включают TDP-43. Поскольку TDP-43 представляет собой высококонсервативный ядерный РНК- и ДНК-связывающий белок, участвующий в процессинге РНК, клинические проявления БАС могут быть обусловлены как токсичными цитоплазматическими агрегатами TDP-43, так и нарушениями процессинга РНК в результате утраты у TDP-43 нормальных ядерных функций.

    brain
    «Реливрио» / «Албриоза»: новый препарат для лечения бокового амиотрофического склероза

    Amylyx Pharmaceuticals предложила смесь из натрия фенилбутирата и тауроурсодезоксихолевой кислоты.

    Прямое воздействие на TDP-43 не представляется возможным из-за его критической роли в процессинге РНК и других клеточных функциях. Вот почему «Метаджиноми» намерена разработать терапию, направленную на нокдаун гена ATXN2, который кодирует атаксин-2 — белок, являющийся мощным генетическим модификатором TDP-43.